Спектакль

Вечер с бабуином

Малообеспеченный рохля-интеллигент, профессор и историк культуры Курочкин (Юрий Овсянко) с женой Аллой (Кристина Кузьмина), уставшей от непрактичности и бедности мужа, приглашены на обед к таинственному олигарху Петру (Александр Большаков), по совместительству — лидеру некоей Демократической партии. Туда же зван и продажный публицист Кузин (Александр Ронис), газетный рупор этой самой партии, со своей стервозной супругой (Маргарита Бычкова). Ситуация осложняется, во-первых, тем, что Алла оказывается тайной любовницей Кузина, а во-вторых, страшными обычаями, заведенными в доме олигарха. Тот с ходу заявляет, что он бандит и привык «чморить» и «крышевать», потом заставля­ет бедного Курочкина играть в карты на жизнь Аллы, а заканчивается дело и вовсе людоедством.

Рапортуя о выходе книжки пьес Максима Кантора «Вечер с бабуином», журнал «Афиша», помнится, просил театральных завлитов не беспокоиться. Вняли не все. Пресс-релиз Театра Комиссаржевской велеречиво превозносит достоинства этой драматургии, называя ее «сатирой без пудры и румян». Пожалуй, можно согласиться — с оговоркой: и без туфель, и без пальто, и без рубашки, и, простите, без нижнего белья. Писатель Кантор так торопится побольней ущипнуть немилых ему «проклятых демократов», выставить их поголовно бандюганами, лизоблюдами, развратниками, лжецами и людоедами, что одеваться и пудриться ему некогда. Он бежит, размахивая своей сатирой направо и налево. В руке Кантор сжимает, очевидно, пару дисков с фильмами Тарантино. Писать «под Тарантино» на ­бе­гу легко и просто: пусть все лопочут одинаково, зато мешают слова «фраер» и «по понятиям» со словами «субстанция» и «контрадикция». Выходит чудо как остроумно. Иногда торопливое дарование Кантора вворачивает еще от себя удивительных канцеляризмов: «Это валет, а это карта с цифровым обозначением» — вот, оказывается, как изъясняются проклятые демократы.

Столь убогой драматургии на сцене Комиссаржевки не было давно. Оставим в покое руководство театра: его политическая всеядность — дело вкуса. Но что искал в пьесе Кантора молодой гражданин Израиля, начинающий режиссер ­Семен Александровский? Ему, видимо, снятся лавры театрального Че Гевары. Мисима, Буковски, теперь Кантор — все равно кто, главное — чтобы был элемент провокации. Не лучше ли что-нибудь взорвать? В театре пока не получается ­даже провоцировать, разве что стращать впечатлительных зрительниц багровой подсветкой.

Спектакль пытаются вытащить на се­бе актеры. Манерный демагог Александра Рониса и женщина-танк Маргариты Бычковой сыграны отлично: актерский класс этой пары берет свое. Исполнительский потенциал замечательного Юрия Овсянко, может, и побольше, но в «Бабуине» он загнан в странный рисунок роли: чудаковатый пенсионер с флером простодушного швейковского солдафонства. Где Александровский встречал таких историков культуры? Когда в фина­ле Овсянко ползает на коленях и воздевает руки к небу, за актера неудобно — его хочется поднять и отряхнуть. Богатырское ­сложение и лысый череп Александра Большакова опять привели его на роль уголовника: «джентльмен удачи» играет на автопилоте, и видно, что ему скучно… Я признаюсь, что мне тоже, и на этом поставлю точку.