Спектакль

Турандот

К моему величайшему сожалению, этот текст будет посвящен не театру имени Пушкина, не режиссерскому таланту Богомолова, не актерской игре Вержбицкого, и даже не безумной затее наполнить структуру пьесы Карло Гоцци «Турандот» текстами Федора Достоевского. Редкий случай, но спектакль, просмотренный накануне, произвел на меня впечатление меньшее, чем реакция присутствующих на нем зрителей.

Конечно, я не могу назвать «Турандот» Богомолова откровением свыше или премьерой сезона. Некоторые художественные решения я осуждаю, многие ходы считаю неверными. Но все это не помешает мне настоятельно посоветовать вам посмотреть и увидеть «Турандот» своими глазами – ибо дай-то Бог прожить этому спектаклю еще хотя бы полгода. Количество людей, неорганизованными толпами покидавших зал, зашкаливает за все разумные пределы. Примечательно и то, что делается это все громко, решительно, с криками «Позор!» и, прошу прощения, «М*дачье!» Ничего подобного мне ранее наблюдать не приходилось. Я раньше и думать не думал, что вокруг меня столько хамства и позерства. Я могу понять людей, которым надоело и которые хотят уйти, но понять тех, кто при этом ругается матом и плюется в сторону сцены, я понимать отказываюсь. Чем вы, дорогие сограждане, лучше девочек, матерящихся со сцены (очень скромно, между прочим, матерящихся) и так сильно оскорбляющих ваше тонкое чувство прекрасного?! Что это – затаенная под сердцем обида за кровно нажитые рубли? За проведенное не перед телевизором время? Почему Гоблину и «Камеди-клабу» можно ругаться матом, а Богомолову нельзя? Почему в фильме «Пила» расчлененка приветствуется, а десяток манекеновых черепушек в руках Урсуляк непременно должны быть освистаны? Что это – реализуемая в полевых условиях потребность выразить свою непримиримую общественную позицию? Потребность бойкотировать хоть что-нибудь и подвергать обструкции хотя бы кого-нибудь?

Знаете, придумать что-нибудь более мерзкое затруднительно. Если кто-то способен назвать происходящее на сцене глумлением, то даже в соответствии с терминологией этих ценителей искусства поведение зала можно назвать в лучшем случаем кощунственным.

Любопытнее всего, что на деле у Богомолова нет и намека на какой бы то ни было радикализм. Кроме четырежды употребленного «бл*дь», выбегающего на пару мгновений рабочего с бензопилой да нескольких садистких стишков никакого вклинивания в текст Достоевского практически не наблюдается. Можно, конечно, допустить, что зрители были возмущены инцестуальным разрешением конфликта или прочитанным не к месту стихотворением Северянина «Мороженное из сирени». Можно, конечно, допустить, что все те, кто ушли, восприняли в штыки оборвавшуюся на полуслове линию Аглаи или не одобрили сопоставления Рогожина с Альтоумом. Можно, конечно, допустить, что причиной ухода послужило несовпадение точек зрения зрителя и режиссера на «Идиота» и «Турандот». Но монологи Достоевского в устах Вержбицкого чудо как хороши! Мир Турандот в видении Богомолова завораживает!

Люди ушли, потому что спектакль медленный, тягучий и тихий. Люди ушли, потому что им стало скучно. Человек, читавший «Идиота», не выйдет из зала с криком «М*дачье», «Идиот» бы его научил, что это, мягко говоря, неприлично. Людям дали предлог уйти – ну как же, на сцене, извините, оскверняют классику! Оскверняют «наше все» Достоевского! Мы не можем терпеть! Нам невыносимо это видеть! Людям дали предлог уйти громко – а как, должно быть, приятно уйти с представления, устроив напоследок свое. (Аккуратно, пафосная концовка!) Да, люди ушли. И хочется верить, что такие люди больше никогда не вернуться!

Очень яркий и необычный спектакль. В рецензиях много пишут о миксе Достоевского ("Идиот") и Гоцци (собственно "Турандот"). Но почти нигде не пишут о третьем ингредиенте - Линче ("Твин Пикс"). Результат совершенно ошеломляющий. Но явно не для тех, кто хочет увидеть классический, прилизанный спектакль, в котором все заведомо ясно и понятно. Думаю ЭТОТ спектакль стоит смотреть как и фильмы Линча - много раз, каждый из которых докапываясь до истины, расставляя вещи по своим местам, как их видел режиссер. Ну а из актеров невозможно не отметить игру Вержбицкого, хотя и Ситотин, и Заводюк тоже прекрасны.

Мне, как ни страннно, эта "Турандот" понравилась.
Дело в том, что я подготовилась, провела, так сказать, домашнюю работу, перечитала "Идиота" Достовского, и "Турандот" Гоции, а так же мнения критиков по поводу спектакля "Турандот", я знала, что меня ждет...
А вот зрители, которые пришли на этот спектакль, кажется, были вообще не в курсе, по крайней мере большинство из них...
Там были даж мамашки, которые с детьми пришли сказку посмотреть... Люди странные, конечно...
В середине спектакля люди начали уходить, стройными рядами.. Невоспитанных и необразованных людей было много, поэтому они демонстративно вставали с первого ряда и как слоны топали к выходу... Бросая на ходу "че за херня"...
По репликам тех, кто сидел рядом, я поняла, что народ вообще в недоумении, что происходит на сцене =)
То что артисы читают слова не из Гоцци, а из Достоевского, явно было понятно довольно малому количеству людей в зале... В общем бедлам полный, и то что было на сцене, даже со стишками о том, как кто-то там в морге заснул выглядело менее плачевно, чем то, что твоерилось в зале, такое впечатление, что люди оторвались от просмотра "счастливы вместе" и пришли вкусить высокой культуры, но тока так, что б было весело, встретили философию, кроме того, им непонятную, и народ это реально напрягало...
Богомолов молодец, он провокатор... А песня "I do it my way" в финале объяснила все, что происходило на сцене до этого....
Спектакль очевидно, снимут, потому что у него нет публики, люди любят либо классику понятную, и чтоб режессура была классической и понятной, либо что б было весело и не задумваться, но это сложное нагромождение мыслей одного человека неподъемно для многих умов... Прочла тут комментарий о том что тут есть еще что-то от Линча, пожалуй, нельзя не согласиться... И это манит, это и вызывает интерес.
.Впрочем, хочу сказать, что артисты играют очень хорошо... Им хочется апладировать, хотя в финале аплодировало человек 10 из всего зала ) У артистов этих хорошая, приятная энергетика, и хороший заряд, и то как они преподносят скорее Достоевского, чем Гоцци, делает им честь...От Вержбицкого я вообще не ожидала такой дикой энергетики, в спектакле действительно очень сильная актерская работа...
Муж мой вышел угрюмо, по глазам я поняла, он ни фига не понял, но признаться в этом побоялся и лишь сказал - "депрессивно как-то"... Спорить с ним не буду, возможно и депрессивно, но неплохо...

Уйти из зала я захотел, едва переступил с третьим звонком его порог.
И, наверное, лучшая рецензия на новый спектакль Константина Богомолова - публикация числа проданных билетов на сегодняшний вечер.
Так вот амфитеатр был пустой, бельэтаж пустой, балкон пустой, то есть закрыты для публики, а тех, кто купил туда билеты, пересадили в партер. Партер оказался заполнен в лучшем случае на треть.
Премьера этой "Турандот" состоялась 8 октября, сегодня был четвертый (всего лишь четвертый) по счету спектакль. Рецензии вышли, но немного. К тому же, вы знаете наших театральных критиков с их мозгами набекрень. Но вот как нормальная публика, рецензий не читающая, поняла, что это - говно? Из какого сарафанного радио? Почему она не понесла в театр свои трудовые пятаки (билеты от 350 до 1500)?
Подобного плешивого зала в многомиллионной Москве, где ходят, кажется, на все спектакли, в приличных и удобно расположенных театрах я не видел никогда.
Режиссер Богомолов скрестил куски пьесы Карло Гоцци с фрагментами из "Идиота" Достоевского. Зачем? Эксперимент! Калаф у него одновременно и князь Мышкин, а принцесса - Настасья Филипповна. А на афише вместо автора: "Федор Михайлович Гоцци". Но вялая драматургическая основа - это еще полбеды. Главная беда - режиссура.
Скучно, маловразумительно, невнятно, тягомотно и даже пошло, когда со сцены ни в п...у, ни в Красную армию несколько раз раздается слово "блядь", а трех мужиков режиссер заставляет раздеваться до трусов, а одного даже лить в трусы воду.
Провал с большой буквы "П". Давно такого не видел.
В гардеробе плевались и стар, и млад. Понятно, что спектакль-мертвец - не жилец в афише Пушкинского. Поэтому если вы - мазохист или давно не видели провалов, рекомендую срочно сходить.
Но на сайте Пушкинского театра о "Турандот" написано (очевидно, со слов автора): "Весь этот спектакль, больше похожий на затейливый сон, вызывает жгучее любопытство, так как невозможно предсказать следующий виток сюжета, литературный или стилистический поворот".
Какой там затейливый сон! Одно лишь жгучее желание: крепко заснуть или сбежать, да я не мог выбраться - жаль нервы артистов: пришлось бы поднимать полряда, а антракт хитрый Богомолов не делает - иначе все зрители бы свалили.
Одна из критикесс писала, что на премьере г-н Богомолов посмеивался, когда зрители уходили пачками: мол, консерваторы и традиционалисты сваливают. Ну и чему так радуется режиссер-затейник? Тому, что вынул из моего кошелька 600 рублей, а из моей жизни два с половиной часа (плюс дорога)? Это я-то консерватор?
Лучше б я сходил в "Планету фитнес"!

В Театре им. А.С. Пушкина сыграли первую премьеру сезона – «Турандот». Режиссер – Константин Богомолов. Художник – Лариса Ломакина. Композитор – Фаустас Латенас. Автор – Федор Михайлович Гоцци…

Спектакль начинается задолго до открытия занавеса. Кроваво-красную афишу у входа в театр не заметить трудно: на ней туловища ангелочков Рафаэля с головами Ф.М. Достоевского и К. Гоцци, опирающиеся на черную массу «с раскосыми и жадными очами». А вверху надпись – «Турандот. Сказка на ночь». Надежды на сказку, или, как писал Гоцци, фьябу исчезают раньше, чем зрители занимают свои места. Публика проходит мимо красных кресел, по красной ковровой дорожке к устланной красным сцене, занавешенной красным занавесом. Это не слилось бы в одну безрадостную картину, если бы не нагнетающая музыка, отсчитывающая тревожный ритм, и гроб, стоящий в углу сцены. Начало спектакля счастливого финала не предвещает, впрочем, ведь и в инициалах автора больше от Достоевского, чем от Гоцци.

Константин Богомолов знаменит театральными экспериментами. «Отцы и дети» в «Табакерке», были перенесены из изящного века в суровую современность, его «Волки и овцы» предупреждали о последствиях слияния власти и церкви, а в «Wonderland 80» режиссер объединил «Заповедник» С.Довлатова с «Алисой в стране чудес» Л.Кэролла. Режиссера с полным правом можно было бы назвать селекционером, но в этот раз – не срослось.

Тонкий побег итальяно-китайско-персидской истории был раздавлен мощными корнями русского психологического реализма. От того, может быть, и не сыграли в финале свадьбу Турандот, в девичестве Настасьи Филипповны, и Калафа из рода Мышкиных. Да и о какой свадьбе может идти речь, когда спектакль начался с поминок. Впрочем, литературе известен случай, когда «на брачный стол пошел пирог поминный».

Спектакль из категории «по мотивам» классики оказался щедро сдобрен современностью. Три девушки в черных париках, одетые в форму китайских школьниц (действие происходит в Пекине) задорно распевают детский фольклор на мотив песенки «Голубой вагон». Но наслушавшись чего-то вроде: «Скатертью, скатертью хлорциан стелется / И забирается под противогаз. /Каждому, каждому в лучшее верится /Падает, падает ядерный фугас», ассоциация с девушками из «Убить Билла» К.Тарантино кажется справедливей.

Зрителям, не наделенным ассоциативным мышлением, спектакль противопоказан, ведь сделан он именно по принципу ассоциаций. У Гоцци – Калаф, приехавший издалека, влюбляется в Турандот, лишь увидев ее портрет. У Достоевского – аналогичный случай с приехавшим из Швейцарии князем Мышкиным. У Гоцци – казнят, у Достоевского о казни рассуждают. У Гоцци – изощренные китайские пытки, у Достоевского – муки совести и страдания душевные. Все предпосылки для театрального эксперимента есть. Но по ходу действия спектакль- гибрид иных соцветий не создает и вянет сцена за сценой. Режиссер заботливо подкармливает его новыми страшилками, элементами стриптиза, заигрыванием с публикой, но безуспешно. Удобряет историю фрейдистскими мотивами (отец Турандот он же Рогожин (В.Вержбицкий) до смерти (в прямом смысле) любит дочь, а она (А.Урсуляк) любит/ненавидит Калафа со всей силой материнского чувства. Скрестили в спектакле Восток и Запад, жестокость и ханжество, попутно изобличили русское неверие и мракобесие. А потом вдруг вспомнили, что спектакль – не лекция, достали маски и стыдливо прикрылись (кстати, маски, как и вся постановка, оказались «made in China»). Актеры с горя закурили, засобирались домой, но это от того, что режиссер ввел идею театральности происходящего.

Как не кричал Калаф-Мышкин (А.Сиротин), стараясь заглушить отрывок из оперы «Турандот» Пуччини, зрители его воплям не вняли и покинули зал. Желание режиссера сделать спектакль «из ряда вон» публика восприняла буквально.

Не думаю, что кто-то рассчитывал увидеть спектакль на подобии знаменитой Вахтанговской «Принцессы Турандот». И дело не в том, что режиссеру не простили его литературного замеса, как выразился он сам, – идея любопытна, но не абсолютна. Театр – искусство чуждое категоричности. Каждый спектакль – как теорема, которую нужно доказывать каждый вечер, снова и вновь. К.Богомолов в своей трактовке уверился абсолютно и ему, кажется, все равно поверили ли в нее зрители. Наверное, поэтому спектакль завершается песней Фрэнка Синатры «My way», которую в данном случае логично перевести как «Моя трактовка». А для убедительности припечатывают спектакль отрывком из К.Гоцци на ту же тему. Неспроста Барах (А.Заводюк), говоря о безвинных жертвах кровожадной принцессы, грустно смотрит в зал. Будь воля режиссера, «дерзновенно возмечтавших проникнуть в смысл загадок» спектакля и не справившихся с этим зрителей проводили бы на эшафот, выстроенный на сцене. Режиссер, как и Калаф, жаждал «смерти или Турандот». Турандот не покорилась обоим.

Журнал «Наш фильм» http://www.nashfilm.ru/plays/4928.html