Спектакль

Сон в летнюю ночь

Несколько мыслей о спектакле:
1) Я давно не видел, чтобы в спектакле был настолько хороший вокал без ущерба для актерской игры.
2) Виртуозная сценография, но, что приятно, актеры все таки на первом месте.
3) Пять актов, три площадки и четыре по сути разных состава. Вы идете на один спектакль, а получаете взамен пять. И все они чертовски хороши!
4) Рыжие Пак 1, и Пак 2, и Пак 3 - выше всяких похвал.
5) Первые 15 минут сидишь в напряжение - а не обманули тебя? Особенно, когда появляется Цветок. но потом включаешься и уже до конца спектакля тебя не отпускает. Да и после не отпускает.

От Серебренникова всегда ожидаешь чего-нибудь эдакого. Но такого даже от него, думаю, никто не ожидал. Такое действо, с 5 актами и перемещениями из одного зала в другой, пожалуй, можно поставить только на Платформе. Спешите видеть. Меня смущали только оба действа в теплице. Актеров было плохо видно и слышно, поэтому впечатление было немного скомкано. Но зато остальные действия - это как будто три разных пронзительных, смешных, грустных и очень талантливых постановки, которые улыбают, отвращают, вдохновляют, сменяя эти чувства одно за другим.
И всё это помимо того, что красиво и очень талантливо, ещё и не бессмысленно. Шекспира тут почти не видно, виден Серебренников, но как бы он ни выворачивал на изнанку пьесу и ваши души, делает он это мастерски.
Молодые ребята играют иногда так мастерски, что дадут фору именитым театрам. Очень свежо и интересно.
Не покривлю душой, если скажу, что сейчас на Московской сцене это одно из самых достойных шоу.
Пара совето

Смотрела "Сны" в Фоменках, в Ленсовета ("Комната Шекспира"), в Гоголь-центре. Здесь наиболее захватывающий и вовлекающий Зрителя вариант (не слащавый как в Фоменках). Реализм зашкаливает, нервным особам третью часть постановки (доработанное "Укрощение строптивой" Шекспира - диалоги Катарины и Петруччо) смотреть не рекомендую - абьюзеры изощренно издеваются над своими "жертвами". Артисты, задействованные в спектакле, талантливы и этот спектакль и амплуа, в которых они выступают, доказывают это еще раз. Лично мне больше всего понравилась "игра" Филиппа Авдеева и Михаила Тройника. Хотя каждый из задействованных в спектакле актеров уникален и многогранен. Один "цветок" чего стоит (только ради этой роли и ради актера достойно исполняющего ее стоит сходить на Гоголевский "Сон").

Люди добрые!
Нет такого количества звезд, чтобы описать Театральную Вселенную, которая откроется вам во время этого спектакля!
Это прекрасно, это прорыв, глоток пьянящего воздуха!
Бегите на ближайший спектакль! И спасибо прекрасным актерам и, конечно, гению Серебренникова!
Восторг!

Тот факт, что существование именно этого спектакля было поставлено под сомнение прокуратурой на суде по делу «Седьмой студии» в чём-то даже символично. В пьесе и в постановке реальность и фантазии, миры настоящие и вымышленные переплетаются так витиевато, что способны запутать и более сложно организованные мозги, чем у российских прокуроров. Тем более, что Кирилл Серебренников полностью изменил узор пьесы, сплетя из шекспировских (и не только) строк совершенно новое полотно, на котором классические сюжеты заиграли живо и современно.
Решение разобрать шекспировскую драматургию и пересобрать пьесу в другой последовательности может вызывать какие угодно замечания от пуристов, но на деле оказывается, что более точного следования духу великого классика сложно себе представить.
Первая часть «Сна», посвящённая отношениям богов, как и положено, самая классическая и одновременно «разминочная» в спектакле. Евгений Сангаджиев и Светлана Мамрешева вместе с остальными исполнителями не столько разыгрывают комедийный сюжет, сколько вводят зрителя в мир постановки, погружают его в сон, один — гипнотическим чтением строк пьесы, другая — звонким и текучим голосом, выпевающим оперные арии. Зрители отправляются в путешествие, где им предстоит встретиться не только с шекспировскими героями, но и с самими собой. А что может быть важнее в искусстве, как не такая возможность?
«Сон в летнюю ночь» как комедия в полной мере раскрывается во второй части постановки, «истории людей». Риналь Мухаметов и Александра Ревенко выдают здесь искромётную игру, едва ли не лучшую во всём спектакле, создают уморительно комичные образы, не отступая при этом ни на шаг от шекспировского текста. Мария Поезжаева и Иван Фоминов следуют за ними по пятам. Перипетии отношений Гермии, Лизандра, Деметрия и Елены проносятся перед зрителями с динамикой видеоклипа, где с энергией и темпом работы актёров может соперничать только находчивость постановщика, чуть ли не каждую минуту вынимающего нового кролика из шляпы. Мир людей оказывается именно тем, чем он назван, здесь всё просто и искренне, откровенно и современно. И интерьер выпускного школьного бала кажется наиболее подходящим для шекспировских любовных страстей и глупостей — в каком ещё возрасте их совершают так много и с такими лёгкими последствиями? Великий классик здесь свеж и ярок, думаю, он сам был бы в восторге от такого воплощения своего сюжета на сцене. Отдельный момент — посещение каждым из четырёх героев кабинета психоаналитика. Темп резко падает, а место стихов Шекспира занимает проза Печейкина. На фоне предшествовавшего безудержного веселья, монологи персонажей, рассказанные с совершенно серьёзными интонациями сначала кажутся чужеродными, но это лишь задел, необходимость которого станет ясна всего лишь через несколько минут.
Путешествие зрителей продолжается в третьей части, где с высоты шекспировской комедии мы падаем в пучину такого же масштаба трагедии. И, хотя традиционно считается, что трагедия — это «высокий» жанр, а комедия - «низкий», ощущение возникает прямо противоположное. Это история «правителей», людей, хотя и не поднявшихся до уровня богов, но уже оторвавшихся в своём сознании от простого человеческого мира с его законами и установлениями. Они не следуют правилам, они задают и меняют их по своему усмотрению. Здесь, в пространстве не то снова кабинета психоаналитика, не то уже палаты для буйных помешанных, продолжает звучать шекспировский текст, только не «Сна в летнюю ночь», а «Укрощения строптивой», слегка разбавленный Печейкиным и, кажется, что де Садом. Неожиданно они органично дополняют друг друга и начинают звучать в унисон. И внезапно шекспировские остроты оказываются совершенно не смешными, а судьба Катерины/Ипполиты вызывает не веселье, а ужас.
В этот момент приходит понимание, насколько изменилось человечество за 400 лет, прошедших после смерти величайшего драматурга всех времён. Оказывается, когда мужчина лишает женщину сна и пищи с намерением сломать её волю и подчинить себе — это совершенно не смешно, а чудовищно жестоко, так же как остальной набор унижений которым Петручио (Тезей) подвергает Катарину (Ипполиту). Серебренников и Печейкин вкладывают слова одних шекспировских героев в уста других, при этом Тезеев и Ипполит становится по двое, и от этого их имена перестают быть именами собственными, а становятся нарицательными наименованиями всех мужчин и женщин, для которых нормой (или обычаем) является признание:
Тебя мечом я сватал, Ипполита,
Твою любовь жестокостью снискал...
И снова возникает тема психоанализа, невозможная во времена Шекспира, но совершенно необходимая в наше время. Современный мир с его ценностями и понятиями отдаляется от шекспировского больше, чем мир богов от мира людей. Или нет? Где она, эта дистанция? Изменения в сознании начались только недавно, да и то не у всех, и шекспировский текст, словно лакмусовая бумажка, проверяет зрителей. В этом величие классики — она не теряет своего значения, даже когда заложенные в ней идеи умирают или перерождаются. В этом высокий класс постановки — помочь пятисотлетнему тексту зазвучать актуально и свежо для сегодняшнего дня, превратить костюмную комедию на полумифологический сюжет в сверхактуальную драму, не исказив в ней ни единого слова.
Четвёртая часть постановки — спектакль в спектакле — одновременно и следует классической канве, и перекидывает мост между классикой и современным искусством. Ведь что такое постановка Питера Клина сотоварищи как не самоирония Шекспира и не сатира на весь театр, хоть средневековый, хоть современный? В этом смысле диалог Мотка (блистательный Никита Кукушкин, заряжающий до отказа своей энергетикой каждую сцену, где он появляется) и Клина на тему того, в какого цвета бороде надлежит исполнять роль Пирама, а особенно объяснения, в которые пускаются актёры труппы Клина, для того, чтобы «не запутать» и «не испугать» аристократическую публику, собравшуюся на представление — лучшая и очень едкая шутка над апологетами классических постановок, возмущающихся минималистическими декорациями ГЦ и жалующихся на излишне эспрессивные и откровенные методы игры актёров. Причём шутка на 100 процентов шекспировская, что делает все апелляции к классике особенно смехотворными.
Постановка актёрами Клина «Пирама и Фисбы» внутри «Сна» вообще примечательна в контексте отношения к современной режиссуре вообще и постановке Серебренникова в частности. Великий драматург в своей комедии от души поиздевался над трагедией Овидия, превратив её в фарс, исполняемый деревенскими олухами, а одновременно с этим написал собственную пьесу с аналогичным сюжетом, известную теперь как повесть, которой нет печальнее на свете. Овеянная четырёхвековой историей, эта выходка сейчас даже не обсуждается, а ведь по степени хулиганства она намного превосходит все нынешние «прегрешения» постмодернизма. Пересобирая шекспировскую пьесу и добавляя в неё собственный текст, Серебренников с Печейкиным лишь следовали традиции, заданной самим основоположником современной театральной драматургии, так что «Сон в летнюю ночь» - самая что ни на есть шекспировская постановка Шекспира. И, когда сказочное наваждение волшебного сна рассеивается, можно обсуждать и спорить о том, что всё это значило, но несомненным остаётся одно — это было, и это было здорово.