Спектакль

Ревизор

Имитации полового акта, естественных отправлений, испражнений! Непристойные телодвижения и жесты! И это всё, по-вашему, Гоголь?! Нет! Это всё содержимое души режиссёра выплеснулось на сцену! И как он смел искажать текст великого писателя. Вставлять всякие скабрёзности типа: « С начальником я на дружеской ноге.
Мы даже спим с ним на одной кровати»
Уберите с афиш имя Гоголя! Так надругаться над великим писателем, над
великой русской литературой, вообще над искусством , над зрителями ! Это преступление ! Это преступление перед человечностью! Нечего и говорить, с каким настроением мы покидали эти осквернённые, святые стены, этот поруганный храм! Было ощущение, что над тобой надругались, тебя оскорбили, унизили, вынули твою душу и оплевали её .

Пьеса, известная каждому со школьной скамьи, знакомые и узнаваемые герои и набившее оскомину: "Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие..." Казалось бы, все заранее известно: проблемы бюрократии, коррупция, лесть, чванливость и глупость чиновничества, - проблемы вечные, актуальные во времена Гоголя, но не менее острые и ныне. Да вот только смотрит современный зритель гоголевские сюжеты как-то со стороны, вытягивая из подсознания не менее заштампованную фразу об актуальности и нетленности классических произведений, а настоящего движения в сознании так и не происходит. И В.В. Фокин взял на себя смелость не только создать некую антологию гоголевской мысли в рамках одного спектакля, но и задать своеобразный импульс, своего рода катализатор для мыслительного процесса, превращая постановку "Ревизора" в неприкрытую провокацию, щедро приправленную гротеском. Словно ожившие под влиянием мощнейшей воли режиссера перед зрителем предстают герои пьесы, выступая объемными фигурами на страницах авторской рукописи, которую имитируют декорации первого действия (А. Боровский). Так начинается история "массового помешательства", когда уездный городишко, погрязший в коррупции и воровстве, оказывается практически загипнотизирован заезжим инкогнито из Петербурга (Д. Лысенков), который выступает бывалым авантюристом, умело обирающим посредственное и недалекое местное общество. Словно завороженные они пляшут под его дудку, ходят по струнке, угодливо выполняя каждое желание разгулявшегося Хлестакова, в какой-то момент походящего на самого настоящего безумствующего беса. И как легко и быстро растворяются грезы и фантомы в виде золоченых замков, так умело возведенных петербургским гостем, уплывают под своды сценического пространства белые колонны декораций и огромные зеркала, оставляя одураченного городничего (С. Паршин) с его семейством на постаменте, будто нарочно выставленного на посмеяние. Посмотри же слепая публика, кого поднимаешь ты на смех! "Над кем смеетесь? Над собой смеетесь..." Спектакль превращается в настоящую пародию, едкую, на грани абсурда, наполненного намеренно гиперболизированными эмоциями, которые выливаются в активнейшее действие, энергичное и даже показное, что сопровождается живыми звуками вокала группы "Ю", создающей рельефное музыкальное оформление и устанавливающей тесный и яркий диалог с героями на сцене. Зрелище нахально провоцирующее незамедлительную и зачастую радикальную зрительскую реакцию. Она выражается не только в смехе над откровенной сатирой, но порою и в неприятии эстетствующей публикой ТАКОГО Гоголя, с которого В.В. Фокин смело и весьма решительно срывает тот самый "мундир всевозможных традиций", скрывающий живую природу классика. Но, вероятно, только подобная неприкрытая провокация способна заставить как нельзя острее ощутить суть и действительную актуальность казалось бы разобранных до мелочей, но в то же время до конца не исследованных классических произведений.

Мне понравился спектакль. Ощущение неизменности. Жизнь простых людей из глубинки. Необычная подача персонажа Хлестакова. История Ревизора заиграла для меня новыми гранями)

Постановка отличалась от моего классического представления героев произведения, но мне очень понравилась игра градоначальника.

Лаконичное, точное, безупречное выражение гоголевского текста в другой художественной форме, раскрывающей суть происходящего – вневременные роковые черты российской реальности: злоупотребление положением, самодовольство, подхалимство, легко переходящее в остракизм, если власть оказывается в смешном положении. Как будто бы действие происходит в провинциальном городе, как будто бы стена петербургского особняка с золоченой лепниной и белыми колоннами всего лишь мечта. Но постепенно Светлана Соколова преображает жену городничего с провинциальными повадками в роскошную светскую красавицу, а хор подхалимов вокруг семейства городничего приобретает столичные черты. Происходящее на сцене становится выражением всеобщего российского явления.
Виктор Смирнов, Николай Мартон, Светлана Смирнова, Елена Зимина, Андрей Матюков создают яркие, запоминающиеся, выразительные образы. Удивительно, что при этом их артистическая индивидуальность не теряется. Хлестаков Виталия Коваленко становится авантюристом как будто бы поневоле, воспользовавшись ситуацией с выгодой для себя. Он играет такого ревизора, каким его хочет видеть провинциальная власть. Спектакль кончается тем же, чем и начался. Сомневаться не приходится, приезд подлинного ревизора будет вариацией на ту же тему.
Все же жаль, что не увидела в роли Хлестакова Дмитрия Лысенкова. Его игра добавила бы действию остроты.