Спектакль

Повелитель мух

Молодой зритель может испугаться многочасового, порой монотонного, разговора с ним со сцены МДТ. Поэтому для молодого зрителя Додин ставит динамичный, недолгий спектакль. Но вопросы он задаёт всё те же: о добре и зле. Режиссёр всё так же объявляет свой суровый приговор всем нам, но при этом надеется перевоспитать зрителя, ослепить его ярким светом, заставить задуматься, пересмотреть что-то в себе.

Когда на сцене наступает ночь и сгущаются сумерки, становится неуютно. Когда за спинами зрителей, в фойе театр, гудят дикари, зрителей, даже если они не хотят, автоматически переносят в джунгли. И тогда уже страшно и любопытно: как же выглядит этот зверь. И потом оказывается, что зверь будет без всяких клыков и шерсти – он будет человеком. Человек будет зверем. И не даст Додин никакой надежды. Почти никакой: ведь если нашелся писатель, который всё понял о добре и зле, если нашелся режиссёр, поставивший об этом спектакль – значит, от вонючих мух можно отбиться, отогнать их, спастись.

Уверен, что Додин недаром вернулся к роману Голдинга. Сегодня как никогда этот сюжет важен. Он о сегодняшнем дне, о сегодняшнем человеке. Уверен, что ориентировался режиссёр на молодого зрителя. На «Долгом путешествии в ночь» не каждый высидит, а два часа динамичного и энергичного действия в «Повелителе мух» пролетают незаметно.

Получивший на днях звание заслуженного Владимир Селезнёв (Джек) кажется настоящим лидером додинской молодёжи. Очевидно, что мы сейчас наблюдаем за работой одного из ведущих в будущем артистов театра. Козловский не отстаёт и вполне убедителен, особенно когда плачет слезами маленького мальчика. Быковский замечательно проводит линию скрытого лидера – как часто умный человек знает, как быть, но его никто не слушает, не обращают внимания, в итоге разбивая лицо в кровь. Станиславу Никольскому (Саймон) Додин доверяет достаточно сложный образ и Никольский неплохо справляется. В этом герое, который первым всё понял, легко угадать тот тип маленького, блаженного человека, мнение которого обычно никому не интересно. На сцене МДТ такого человека убивают первым. За что убивают? За отличие от других, за то, что понял раньше многих.

Додин представляет нам изнанку нашего общества, словно Сидни Люмет в «12 разгневанных мужчинах», он разрезает наше общество, как пирог, и представляет слои: вот "добрый" лидер (Ральф), который хочет строить шалаш, вот лидер "злой", который хочет охотиться, "доброго" лидера ведёт скрытый лидер – Хрюша, «злого» ведет Роджер. Образ Роджера (Алексей Морозов) весьма примечателен. В нём с первых сцен заметно желание быть вожаком и потом очень интересно следить, как этот герой становится главным кукловодом – именно он объявляет Джека вождём, именно он перерезает горло Хрюше. Роджер сам становится вождём, незаметным, до поры скрытым. И только остаётся гадать, что дальше произошло на острове, кто же там стал главный, победил ли Джек, или победил убийца Роджер?

Это всё про нас. Среди нас ходят, нами правят такие же жестокие вожди и их приспешники, среди нас - всё понимающие, но ни на что не способные лидеры, которые никому не нужны. Среди нас также страдают, понимающие всё раньше других. Тут ведь о нашей интеллигенции, о наших политиках, в целом - о взрослых.

- Почему взрослые ругаются? - ставят вопрос перед залом.

И в зале должны задуматься, почему мы, взрослые, ругаемся. Почему добро не всегда побеждает зло. Занятная робинзонада не должна пройти даром: вроде и ловко прыгают, и за приключениями их занятно следить, но когда на сцене убивают, убивают страшно и будто по-настоящему, становится не до приключений. Сцена объявления вождя, сцена убийства Хрюши – на удивление для театра – сцены страшные. Только в МДТ этой правде не удивляешься – здесь всегда правда. Если молодой зритель после этого спектакля способен будет осознать, что в театре не развлекают, а задают вопросы, он ещё раз придёт в этот театр. За ответами.

P.S. Не могу не отметить: как всегда в МДТ идеальная работа художника (Давид Боровский), идеальный свет (Екатерина Дорофеева, Игорь Тупикин), музыка. Здесь умеют создать атмосферу.

Я большой поклонник малого драматического, но в отличие от многих других постановок этого театра, "повелитель мух" мне не понравился. Не буду пересказывать сюжет, если вы ходите в МДТ, то должны быть хоть сколько-нибудь начитанными. Просто скажу, что мне не понравилось.

Я не смог полностью погрузиться в спектакль. Частично из-за того, что актеры были не достаточно опытными, чтобы уверенно сыграть свои роли. Частично из-за того, что это все же уже давно не дети, и поверить в их игру от этого сложно.

Постановка идет порядка 2,5 часов, но значимых диалогов, вносящих глубину в происходящее, недоставало. Хотя бы сцена, когда Саймон все осознал, и на него набросились и убили, была так скомкана и не объяснена, что невозможно было в нее поверить. Между тем упущен важный момент конфронтации.

Отдельно мое недовольство вызвало привлечение к этому спектаклю одного из моих любимых актеров Олега Дмитриева. На все представление ему не выпало ни одной реплики.

Я не могу сказать что работа Додина неудачна, кто я такой в конце концов. Но вот что я скажу. Мне очень близки постановки "Бесы", "Жизнь и судьба", "Блажь", и если вам они не нравятся, очень может быть, что эту постановку вы воспримите на ура, в противном случае, сильно сомневаюсь.

Спектакль похож на крик отчаяния: громкий, короткий, пробирающий случайных свидетелей до костей. Стоит, пожалуй, признать: свидетели в большей мере действительно случайны. Тех, кто видел «тот самый» спектакль 1986-го и тех, кто, собственно, читал первоисточник – в зале довольно мало. Первые оказываются в странной ситуации, поскольку первый «Повелитель мух» навсегда остался легендой не только петербургского, но и всего отечественного театра, «кто хоть однажды видел это, тот не забудет никогда», и вторичное вхождение в одну реку их настораживает. Вторые – самые несчастные, очень внятный для подготовленного в меру зрителя язык и подтекст спектакля попросту проходит мимо них, не задев; они увлечены сюжетом, им не до метафор.
На сцене – обломки фюзеляжа самолёта, с колосников тянутся канаты-провода, свободного пространства почти нет – восстановленная сценография Давида Боровского. В зале почти нет свободных мест. Напряжение нарастает само по себе, и к тому моменту, когда сводный хор актёров начинает изображать звук падающего самолёта – внутри разжимается какая-то пружина, и спектакль смотрится не на вдохе – на выдохе. Наверное, именно такого восприятия хотел добиться Лев Додин, придавая истории о превращении человека в зверя черты притчи о богооставленном мире, о конце света, которого не нужно ждать – он уже произошёл.
Двухчасовое действо не останавливается ни на секунду, актёры, кажется, не прекращают движение ни на мгновение, демонстрируя при этом и чудеса акробатики, и хорошие актёрские работы. Изображать детей они даже не пытаются – и не нужно. Тринадцать тел в одинаковых грязно-белых костюмах представляются единым организмом, в котором берёт верх (иногда и в прямом смысле слова возвышаясь над остальными) то разумное начало в лице Ральфа (Данила Козловский), то начало дикое, животное, представленное Джеком (Владимир Селезнёв). Но этой символической дуэлью дело не ограничивается. За мощными спинами лидеров стоят их генералы – мудрый истерик Хрюша, на стороне которого факты, аргументы и доводы (Александр Быковский) и нежно улыбающийся палач Роджер (Алексей Морозов), шёпотом провозглашающий вождя-Джека.. И, наконец, в центр этой довольно простой композиции Додин ставит Саймона (Станислав Никольский) - единственного, кто принимает в себе двойственность, узнаёт в себе и Бога, и Вельзевула – могущественного Повелителя мух…
Всё кончится плохо – как и предрёк Голдинг. Дети без присмотра взрослых совсем расшалятся, церковные песенки по инерции еще попоют, но придумают себе новый опиум – кровь, жертвами новой религии станут самые безобидные: Саймон и Хрюша.
Дети без родителей, человек без Бога. Ральф будет умолять незримых «взрослых» подать ему, брошенному, хоть какой-нибудь знак – но ничего не произойдёт, только труп лётчика будет болтаться между небом и землёй – в мире рационального Ральфа Бог умер, эта истина известна давно. Однако Козловский играет не крушение иллюзий, не гибель последней надежды, а, скорее, глухое отчаяние откровения: во всём виноват сам, слишком понадеялся на собственный рассудок, которого легко лишиться, когда у власти – Джек. А Джек меж тем пройдёт путь от жалкого претендента на лидерство до полубога, повелителя; к концу спектакля Селезнёв словно раздаётся в плечах, становится мощнее, сильнее, красивее. Ясно, кто остаётся победителем в схватке – хищник. Именно он прикинется в самом финале спасителем-лётчиком с большой земли, отчитает Ральфа и в последний раз обманет его.
В самом конце ослепительно вспыхивает свет, направленный прямо в зал. Эта короткая вспышка – взрыв ядерной бомбы – ставит неутешительную точку в притче, рассказанной Додиным: спасения не будет. Зрители плачут. Болезненная реакция на яркий свет.

Голдинг – психолог, он сочинил свою антиутопию, или «черную робинзонаду», как его еще называли, дабы предостеречь потомков, заставить их оглянуться вокруг себя и понять кто они и как живут, к чему приводит война и кем она порождена. Его роман – трагедия, так как мы и есть те люди, те, кто хуже зверей. Роман производит неизгладимое впечатление на сознание человека как повидавшего виды, так и на наивного романтика . Но Додин не смог вытянуть его эмоционально. Нет того напряжения, нет ужаса, нет страха и отчаяния ни при просмотре, ни после него. Актеры не прожили роль, они отыграли. Ральфу(Данила Козловский) не хватало эмоций, он не смог понять, что в этой роли он- мальчик, который хочет домой, к родным, который , возможно, боится темноты, который должен биться в истерике от ужаса происходящего, говорить с содроганием, ведь он боится, он ребенок, а не опытный самостоятельный юноша! Джек (Владимир Селезнев) играет талантливо, и его игру можно расценить двояко – он вроде и крови жаждет, как истинный охотник, и лидерства, стремясь к нему всеми возможными способами, но результат один – инстинкт зверя перекрывает разум.
Если сравнивать книгу и спектакль – на 4 из 10 тянет, задумка, декорации – все в норме, не вытягивают актеры. Глубина не прочувствована. Эмоции не бьют.

Шли конкретно на Данилу Козловского, но уже из программки узнали, что его заменили другим актером. По правде сказать, спектакль лично меня не сильно впечатлил (хотя моменты некоторые были). Затянуто, не динамично, много скучных диалогов. Шокировал обвисший живот и чуть ли не женская грудь зачем-то оголившегося Хрюши. Бесит. Что ни спектакль, что ни фильм - обязательно голые тела, зачем это? Или как он, простите, нужду справляет. Не смешно. Хрюша, по идее, должен был вызвать симпатию, но этого не произошло. Близнецы мне как-то приглянулись больше. Поначалу актеры играли вяло, но к середине спектакля чуток раскочегарились, а концовка так и вообще хороша. И при всем при этом когда довольно зрелые парни изображают детей и твердят про взрослых, которые должны их спасти - получается неестественно, неубедительно, неправдоподобно. Короче, мне было скучновато, хотя остальным членам моей компании спектакль понравился.