Спектакль

Полуденный раздел

Помню, на одной сентябрьской премьере — типичном молодежном спектакле, где пол горел под ногами актеров, гремела медь, визжала скрипка, — я орала в ухо коллеге, уже посмотревшей «Полуденный раздел»: «А что Клодель?» «Не поверишь, — проорала коллега, — чистое удовольствие: тишина, три часа говорят, и ничего больше». Поверить было сложно: казанцевский центр не тот театр, куда ходят на скромные литературные вечера; режиссер Владимир Агеев тоже не тихоня. Но все так и было. Четыре человека говорили то квартетом, то дуэтами, то в креслах-качалках, то опираясь на воображаемый борт корабля. К концу третьего часа кто-то в зале всхрапнул, прочих ритмизированная проза Клоделя ввергла в транс, так что длиться это могло хоть всю ночь — никто бы не шевельнулся. И ни тебе пантомимы с многозначительной беготней, ни надрывных мелодий — одним словом, ничего из того, что составляет кухонный набор современной режиссуры. На сцене только ковер художника Марины Филатовой, принимающий разные формы, и свет, рисующий то зябкое утро на море, то зной, то сумрак. Агеев положился на текст и еще на актрису, которой предстояло вывезти все, чем нагрузил ее героиню велеречивый Клодель, — кокетство, ум, желание, готовность принять любую форму, и невозможность застыть хотя бы в одной из форм. Актрису-ртуть под стать этому случаю он выписал из страны, где Клодель числится национальным достоянием. Впрочем, актриса — русская, ее должны помнить те, кто в восьмидесятых видели в ГИТИСе мюзикл «Клоп» педагога Олега Кудряшова: с этим спектаклем курс объехал пол-Европы, потеряв во Франции одну из своих — Татьяну Степаненко. Там, в театре «Феникс», которым руководит ее муж Лев Богдан, нынешний спектакль, собственно, и собирали. Чтобы перевезти затем в Москву, где постановки Клоделя — поэта-мистика, драматурга и дипломата — большая редкость. Хотя и во Франции сценическая судьба «Полуденного раздела» не сразу сложилась: Клодель написал пьесу в 1906-м, но сорок с лишним лет противился постановке — уж слишком личной была эта вещь.

В молодости он пережил нечто вроде религиозного озарения, между тем профессию он выбрал светскую — дипломатию. Отслужив несколько лет в Китае, Клодель вернулся во Францию, чтобы уйти в монастырь. Когда он уже был готов к пострижению, наставники, желая получше испытать его решимость, убедили на год вернуться в Китай. И испытания не заставили себя ждать: на корабле он встретил женщину. Замужняя авантюристка и красавица — полька с русыми кудрями до пояса и парой детей, — Розали Вич бросила мужа и ушла к Клоделю, а он сходил с ума от любви, раскаивался, покрывал махинации ее мужа-контрабандиста, а когда все вскрылось и разразился скандал, отправил ее, беременную, на побывку в Европу. И тут Роз пропала. Несколько месяцев от нее ни слуху ни духу, а когда Клодель в компании ее мужа отправился на поиски, выяснилось, что на корабле в Европу она встретила еще одного авантюриста. Тогда-то Клодель и написал «Полуденный раздел», убив в нем и себя, и ее, и их ребенка. Позже он помирится с Роз, будет с ней переписываться, помогать деньгами, снимать квартиру в Париже для нее и их дочери. Хорошо изучив его, Роз сумела со временем объяснить свое бегство: она-де пыталась его спасти. Такая постановка вопроса Клоделя утешила: «В конце концов, именно на женщине лежит груз практических решений, — напишет он в 1948-м и слегка переделает пьесу. — Но она еще и та, на чьем челе написано слово «тайна». Она — возможность осуществления чего-то неведомого. Таинственное существо, не познавшее себя, которое с помощью вмешательства извне осуществляет себя».

Из этих-то страстей, тайны и жертвоприношений и соткан «Полуденный раздел» — драма в ритмизированной прозе, больше напоминающей звукопись символистов; если не знать, что в основе ее лежат реальные события, то компания авантюристов, контрабандистов, кюре и обольстительницы, все эти любовники из Фучжоу и свидания на кладбище, могли бы показаться фантастическим порождением fin de siПcle. В восьмидесятых Людмила Чернякова сделала перевод «Полуденного раздела» — более приземленный, чем прочие переложения Клоделя на русский. Его использовал Владимир Мирзоев, ставивший свой легендарный «Полуденный раздел» в 1988-м в Творческих мастерских. Его взял за основу и Владимир Агеев, и, может быть, именно сдержанный этот перевод не дает впасть эксцентричной актрисе в манерность и высокопарность. И еще ее окружение: короля, как известно, играет свита, а клоделевскую героиню — в том числе и ее партнеры, Андрей Заводюк в роли витального авантюриста Амальрика, Алексей Багдасаров в роли ее ненадежного мужа. В конце концов, Артем Смола в роли Меза, написанной Клоделем с самого себя. Премьер казанцевского центра, Смола из спектакля в спектакль переносит свою элегантную таинственность — в роли направившего свои стопы к Богу, но по пути сделавшего крюк Мезы эта таинственность очень к месту.