Драматический |
16+ |
Герман Сидаков |
5 мая 2003 |
2 часа 30 минут, 1 антракт |
Несколько лет этот спектакль шел в одной из учебных аудиторий ГИТИСа, окна которой выходили на улицу. Сцены пробуждения Обломова (Сергей Аброскин) к жизни были сделаны очень просто: створки распахивались, и яркий свет заливал всю комнату. Это был убедительный и остроумный ход: раз дело происходит в аудитории, то где же еще искать жизнь, как не за окном? В новой редакции спектакля, которую «Студия театрального искусства» Сергея Женовача играет на сцене Филиала Театра им. Маяковского, все иначе: выгородка повернута фронтально к залу, а в открытых окнах виднеются голые деревья. Сидеть весь спектакль напротив стены невесело, но когда вид открывается на угрюмый пейзаж, то начинаешь вторить Илье Ильичу: «Опусти шторы да затвори поплотнее». Разбитое на слоги название служит чем-то вроде подсказки — главным инструментом, которым пользовались при создании этого спектакля, стал слух. Скудность мизансцен «Об-ло-мов-щины» компенсируется за счет необыкновенно ярких речевых характеристик героев: главная черта Обломова — его взволнованный голос; дружба со Штольцем (Андрей Шибаршин) происходит не столько из совпадения взглядов, сколько из способности одного подхватить интонацию другого; соперничество между Ильинской (Татьяна Волкова) и Пшеницыной (Ольга Калашникова) — это стремительная звонкая речь первой против мягкого и напевного голоса второй. «Об-ло-мов-щина» — тот спектакль, слушать который намного интереснее, чем смотреть, и при переносе на большую сцену это качество пострадало меньше всего.
"Сцены пробуждения Обломова (Сергей Аброскин) к жизни были сделаны очень просто: створки распахивались, и яркий свет заливал всю ко мнату. Это был убедительный и остроумный ход: раз дело происходит в аудитории, то где же еще искать жизнь, как не за окном?"
вообще, ход с открыванием окон не раз применялся студентами ГИТИСа,
например в "Троянках" и "На траве двора" мастерской О.Л. Кудряшова