Драматический |
Роман Виктюк |
(2`30``, 1 антракт). |
Роман Виктюк уже ставил свой спектакль "Декамерон". В 1989 году незамысловатое житие честной проститутки от Эдварда Радзинского, дерзкая и сильная игра Татьяны Догилевой и аккорды "Травиаты", которые Виктюк мощно обрушивал на публику, звучали нервно и свежо.
Спустя десять лет Татьяну Догилеву сменила Ирина Апексимова, к названию прибавились цифры ХХI, но слог Радзинского остался без изменения и общий пафос первых лет перестройки не выветрился. Как ни пытается сегодня Виктюк доказать актуальность этого безнадежно архаичного опуса, как ни заполняет страницы программки описанием "экзистенциальных бездн" и чумы, "взявшей власть в обществе", "Декамерон" так и остается ворохом пожелтевших передовиц прошлого десятилетия.
Однако Виктюк все еще желает шокировать. Сегодня трехчасовую надрывную исповедь честной блудницы он назначил историей политической. "Декамерон ХХI" начинается с чистой кварты гимна Советского Союза.
Ирина Апексимова в ботинках на толстой подошве, грациозно выбрасывая вперед резко удлинившиеся ноги, шагает по сцене мимо портретов первых лиц: от Ленина до Путина. Два мускулистых мужских торса (Владимир Зайцев и Егор Пазенко) ползают по каркасу пятиконечной звезды. Сам Роман Виктюк на послепремьерном банкете призывает президента России прийти на спектакль и занять место на сцене вместо своего портрета. Но публика шокируется слабо. Ни гимн Александрова в роли звука лопнувшей струны, ни откровения о "сволочах мужиках" и странностях любви, ни эротико-классические па Апексимовой не имеют над зрителем власти. А если что и имеет, так это старый и любимый музыкальный набор Виктюка.
"Камелии", "Коппелии", "Травиаты" - здесь магия Виктюка бессмертна. Только вместе с Верди и Делибом он еще может дать звук такой мощности, после которой зритель выдержит лишний час несвоевременных мыслей.