Спектакль

Между светом и тенью

Первая пьеса Теннесси Уильямса «Битва ангелов» провалилась на сцене, и он переписывал ее всю жизнь. Режиссер Юрий Еремин назвал свой спектакль ци­татой из «Битвы ангелов», но использовал различные варианты текста. Он же придумал и декорацию: провинциальный магазин одежды, в котором все-все — и полки с нераспечатанной одеждой, и закрытая целлофаном мебель, и нервозность хозяйки по имени Лейди, красавицы бальзаковских лет, тоскующей замужем за больным стариком, — ожидает перемен. Они приходят вместе с неотра­зимым бродягой Вэлом. Лейди сперва дает ему работу, потом открывает свою мечту: открыть кафе в память о несчастном отце. Итальяшка, как презрительно называли его местные, устроил кафе посреди виноградника; когда влюбленные повадились назначать в нем тайные свидания, пуристы сожгли виноградник вместе с отцом. Отношения между Вэлом и Лейди напоминают американские горки, но дело идет к сближению. Прозрачный пластиковый хай-тек со сцены вытесняют райские кущи, а над Лейди и Вэлом сгущаются тучи.

В пьесе есть то, за что любят Уильямса, — его герои, возвышенные марги­налы с обочины хайвея, по которому обыватели бодро шагают к американской мечте. В ней нет того, что так удавалось Уильямсу позже, — столкновений ярких характеров. Ни в «Стеклянном зверинце», ни в «Сладкоголосой птице юности» никто не выходит на сцену только затем, чтобы сдвинуть забуксовавшую интригу. В «Битве ангелов» таких персонажей пруд пруди. За исключением Лейди и Вэла все они либо шестерни драматургического механизма, либо аллегорические фигуры. Такова и художница-визионерша, ослепшая, чтобы не видеть земных мерзостей, — она символизирует свет, к которому тянется Вэл. И домогающаяся Вэла беспутная девочка — она символизирует тень, или плотскую жизнь. Есть еще Дэвид Катрир, ходячее прошлое Лейди. В этой роли-виньетке выходит, чтобы дважды прохрипеть и один раз прокричать: «Я не знал!», сам глава театра Александр Ширвиндт — в жемчужном плаще и шляпе цвета «девичья греза». Как ни крути, это пьеса для парного катания. Я видела пару Наталья Карпунина — Станислав Николаев: они играют ни хорошо, ни плохо, а как названо — между светом и тенью. Наверное, стоило идти на Андрея Барило и Алену Яковлеву — вдруг бы попала на битву ангелов? Не скажу про Барило, но Яковлевой, незабываемой декадентке Катерине Ивановне из спектакля Светланы Враговой, под силу поднять историю о поздней любви на трагические котурны.