Спектакль

Месяц в деревне

Никакой ажурной беседки, никаких яблонь в цвету, вообще ничего романтического, предписанного сочинениями Тургенева. Все грубо, зримо, предметно. Тяжелые деревянные балки-перекрытия зависли на канатах, из щелей торчит пакля, вдоль задника ездит трактор. История режиссера Анатолия Праудина и художника Александра Орлова начинается с представления семейства исключительно взрослых людей, которым романтикой заниматься не к лицу. Она нарушает привычный, спокойный уклад жизни, ее рабочий, без сбоев, ритм. Тем не менее молодую очаровательную хозяйку (Александра Куликова) должен кто-то развлекать, пока деловитый муж (Михаил Морозов) разъезжает на тракторе или возится с чертежами. Для этих целей есть штатный воздыхатель Ракитин — отличный артист Василий Реутов играет его застегнутым на все пуговицы декадентствующим героем, который никогда не переступит черту. За круглым столом домочадцы — почтенная матушка (Марина Адашевская) и группа учителей наследника Коли — разыгрывают партию в карты. Самого наследника постоянно сопровождает нанятый на время летнего отпуска учитель, студент Беляев (Руслан Барабанов), — у них вместо детской площадки один-единственный спортивный снаряд, «козел»: надежный и полезный. В прологе мальчик и учитель упражняются на нем без особого энтузиазма. Однако «козлиная» ­тема в итоге окажется ключевой.

В разгар утреннего ритуала в действие врывается энергичный доктор (Сергей Лосев) и вручает каждому из присутствующих по желтому яблоку: доктор он плохой, чего цинично не скрывает, но, возмещая профессиональную несостоятельность, хорошо усвоил старую английскую пословицу: «Одно яблоко в день — и вам никогда не понадобится врач». Этим выражением козырял еще персонаж праудинских же «Трех товарищей» — десятилетней давности выдающегося спектакля «Балтийского дома». Практически в каждой постановке Праудина найдется такой вот герой — здоровый циник, которому жизненный опыт позволяет пренебречь сантиментами в пользу иронии и практицизма и не позволяет расслабляться. Ближе к кульминации доктор еще и надевает ковбойскую шляпу. ­Репутация ковбоя осталась за Анатолием Праудиным со времен, когда он руководил ТЮЗом и проиграл битву с местным чиновничеством (которую в Петербурге с гоголевских времен выиграть так и невозможно). Так вот, ничтожный у Тургенева, доктор Шпигельский на сцене БДТ выглядит не то чтобы достойным человеком — он интригует, как и все (кроме разве что раритетно-порядочного Ракитина), но делает это в конечном счете ко всеобщей пользе, потому что умеет снайперски точно, по-режиссерски оценить ситуацию. Кроме того, доктор берет на себя роль комментатора разыгравшейся драмы, распевая ­песенку про козлика, от которого остались рожки до ножки.

Драма закручена вокруг хозяйки Натальи Петровны, которая возьми да и влюбись в молодого учителя своего сына. У Тургенева песенка посвящена ей и звучит сально. У Праудина — большинству персонажей спектакля и звучит как саркастичная, но все же панихида по детству. Тюзовский режиссер Праудин, поставивший свой лучший спектакль «Бесприданница» о подростках, в которых общество видит предмет потребления и только, и на сцене БДТ повел речь о тинейджерских проблемах, мастерски упаковав их в художественную форму. Взрослый мир, что в начале действия выглядит нерушимым, взрывает изнутри — как бы поточнее выразиться — нерастраченная энергия детства. Наталья Петровна влюбляется в юного учителя Беляева не из блажи, а потому что в ней вдруг пробуждается девочка Наташа, которая из-за страха перед отцом-тираном не доиграла в песочнице, а после, вынужденная исполнять при нем роль Антигоны, так и не узнала беззаботной юности. Обо всем этом хозяйка исповедуется Беляеву, выросшему в маленьком убогом домике и отродясь не разговаривавшему с дамами, который переминается с ноги на ногу, мечтает только об одном: поскорее свалить куда подальше от этой откровенности. Между тем своей исповедью, а также ребяческим восторгом, с которым Наталья Петровна устремляется вслед за учителем запускать змея, героиня зарабатывает себе стопроцентную индульгенцию. Даже когда она пытается выдать замуж за ­са­тира Большинцова (эпизодическая роль Андрея Шаркова, достойная «Золотой маски») свою воспитанницу Верочку, углядев в ней соперницу. К терзаемой первой юношеской страстью женщине испытываешь сочувствие, а не презрение. Верочка (Юлия Дейнега) — это уже чистой воды бесприданница, и взрослеет она точно так же, как героиня Островского, в одночасье, понимая, как безбожно ее обманули: чудный пухленький подросток видит Большинцова с цветами, мячик падает на пол. Даже помещик Ислаев — у Тургенева толстокожий богач, готовый поощрять любовь друга к жене, — тут представлен еще одним персонажем Островского, Тихоном Кабановым, патологически безропотным сыном деспотичной мамаши. Все это — недоигравшие свое люди, нелепые и несвободные, обреченные страдать во взрослом мире, которому не до детских игр.

Грозовую по уровню драматического напряжения атмосферу умело разряжают фарсовые персонажи — слуга Матвей (Александр Чевычелов), который, объясняясь в любви служанке, для наглядности включает дрель, или Елизавета Богдановна (Ируте Венгалите), учительница музыки, чье место — в пьесах Нины Садур среди чудных баб. Но несчастных козликов все же предлагается оплакать: когда после отъезда учителя освещение на сцене резко меняется — из пестрой и солнечной она становится черно-белой, траурно-графичной, — ясно, что среди персонажей не осталось ни одного ребенка.