Спектакль

Красный крест

В целом довольно примитивно и неглубоко. Ни разу не театрал, до этого был на паре спектаклей Гоголь-центра по классике (Мольер и Гончаров) - понравилось - теперь сходил на современную острую тему - и в целом разочарован. Образы неглубокие и шаблонные, трактовка событий однозначная. Особенно покоробила финальная мысль про то, что те пленные, которые не попали в гулаг - стукачи и поклонники Сталина. У меня бабка была угнана на работы в Германию, там 4 года отработала - после войны без лагерей вернулась домой. Потом 60 лет трудилась как проклятая, вырастила в одиночку сирот отца и брата, ни разу Сталину не поклонялась - и что теперь, кем ее нужно считать, следуя выводам автора? Отождествлять с показанным образом маргинала в майке-алкоголичке и с бутылкой пива в руке?История явно посложнее, чем показано в постановке. В итоге выглядит все похоже на агитку, по уровню не сильно отличающуюся от того, чем кормит массы противоположенная сторона.

Сложно писать отзыв на такой спектакль.
Этот спектакль однозначно надо смотреть всем молодым, как напоминание об ужасном периоде истории нашей страны. Героиня - пожилая женщина Татьяна Алексеевна, работавшая во время ВОВ с официальными документами и письмами Международного Красного креста, теряет память. Её сосед - молодой человек, оставшийся молодым вдовцом с трехмесячной дочкой на руках, решает что-то поменять в своей жизни, научиться жить заново. Как только Саша - имя соседа, появляется на лестничной клетке, Татьяна Алексеевна перехватив его, приглашает к себе в квартиру и рассказывает о своей жизни. Вобще-то, пожилые люди, даже больные Альцгеймером, не очень доверчивы, а тут прямо неожиданная откровенность. И весь спектакль практически построен на диалогах, много подлинных документов.
К сожалению, сюжет заштампован. Это интересно будет тем, кто мало знает о КГБ, о Сталинских репрессиях. Массой, которая не имеет памяти, совести, не умеет думать, очень легко управлять.
Наверно, спектакль должен быть вызвать в душе вопросы "А как я бы себя вел?", "Смогу ли я сохранить человеческое лицо?", у меня ничего не возникло, ничего не ёкнуло. А зрителей пугали, очень много было эффектов: разбитое лицо, крупный план на экранах, подлинные документы.
Хотелось бы почувствовать, как изменился Саша, что он пережил, как он будет теперь жить после услышанного.