Спектакль

Хорошенькая

Для начала замечу, что зал Другой сцены «Современника» потрясающе уютный (я была там впервые). Всё происходит на расстоянии вытянутой руки, от этого действие воспринимается острее. Да и характеры героев остры и неоднозначны, а это всегда интересно.
В особенности произвели впечатление Инна Тимофеева и Сергей Гирин, такие многогранные, непростые характеры, и такие достоверные. Также понравилась и Елена Плаксина - на мой взгляд, одна из самых талантливых молодых актрис Современника.
Клавдии Коршуновой, возможно, не хватило трагизма, эмоций, «нервов». Мне кажется, эта героиня должна быть ими наполнена, ведь образ очень сложный – Шурочка вызывает искреннее сострадание, и при этом выглядит жалкой. И действительно непонятно что ей делать и куда идти – падать всё ниже и ниже или вернуться к мужу, который унизил ее после свадьбы, возможно, больше, чем все ее любовники с курорта, но который, тем не менее, ее любит и хочет вытащить из пропасти…
Хоть эмоции от спектакля светлые, присутствует настроение какой-то безысходности. Эта льющаяся из кранов вода как раз навела на ассоциацию с чем-то утекающим, ускользающим… И сцена-мостик - это и нечто хрупкое, и нечто соединяющее. А в целом о спектакле – мне показался он очень тонким, воздушным, красивым и талантливым…

В начале театрального сезона Галина Волчек заявила, что «Современник» берет курс на классику. Никакого гламура, пьес «на потребу публике» и пошлости. Только классическая русская литература. Следуя намеченному курсу, театр выпустил две премьеры. Очень русские и очень классические. Костюмы, романсы, высокий слог. Неизвестные тексты, позабытые фамилии. А.Южин-Сумбатов на Основной сцене и С.Найденов на Другой. Все чинно, благородно, казалось бы, чего же более?

Но, то ли название театра, обязывает ставить современные пьесы, то ли те, кто берется за забытое, забывают то классическое, что помнили. Быть может, моральный долг театр выполнил, но ценой тому пустые кресла в зрительном зале. Однако, хиты прошлого сезона «Бог резни» и «Дзинрикися» эти пробелы компенсируют. Но то - коммерция, а то - культура.

Курс на классику совпал с продолжением другого курса, начатого в «Год молодежи». В «Современник», зачинавшийся когда-то группой недавних выпускников, как дань традиции, ворвалась свежая кровь. Правда «опыты» (именно такое название получили эксперименты молодых режиссеров) оказались не слишком удачными. Видимо, предчувствуя подобный исход, молодые дарования не пустили на главную сцену, а ограничили другой, по соседству. Маленькая, не отягченная богатым репертуаром: поражения на ней не могли бы стать громкими.

Одной из молодых, наиболее успешной, доверили «облагородить» сцену в рамках нового курса. И вот на афишах театра - «Хорошенькая» С.Найденова. Драматург не столь известный сегодня и среди своих современников не имел громкой славы. Автор, по сути одной яркой пьесы «Дети Ванюшина». Конечно, популярность не критерий таланта (сегодняшние модные литературные «гиганты» тому пример), и, конечно, страшно популярного в свое время Потапенко, знают немногие, а его менее популярного современника помнит и знает весь мир. Но именно помня и зная А.Чехова и М.Горького, прочитав «Дети Ванюшина», невозможно, даже вопреки названию, увлечься «Хорошенькой».

Историями о курортных романах и их последствиях переполнены книжные полки, глянцевые журналы и головы их читателей. Эта тема, полная пикантных подробностей и душещипательных финалов, похоже, исчерпала себя. Всяческие невинные ее перепевы и вовсе никому не интересны.

Итак, лето. Крым. Шумная компания остряков ищет новый объект для насмешек. На курорт приезжает пара из маленького городка. Не уступая городку в провинциальности, пара моментально становится объектом незримой игры опытных остряков. Несчастный муж сопротивляется, а жена, не отягченная интеллектом, легко и непринужденно поддается соблазнам беззаботной жизни. Оскорбленный муж гордо уезжает. Ну а дальше, как в песне, «ах как кружится голова, как голова кружится». Но лето имеет свойство заканчиваться. Приходит осень с иными законами и другой публикой. Игры заканчиваются, курортники разъезжаются. А бедной Шурочке Орловой некуда приткнуться в чужом городе, без денег и твердых знакомств. И кончается все приездом мужа (по вызову) и возвратом к прежней жизни (или надеждами на нее).

Банально, предсказуемо, а, главное, лишено всякого очарования. Пьеса сама по себе слаба, и высшей похвалой в случае успеха могло бы стать «очень мило», но кроме раздражения спектакль не вызывает ничего.

Роли в этой пьесе настолько лишены подтекстов, а образы настолько поверхностны, что актеры рисковали откровенно заштамповаться, но избежали этой участи. Не скажу, что к счастью: беспомощный текст равнодушно и устало произносится актерами. Группа предполагаемых остряков выглядит утомленной солнцем, вялой. Они будто бы приехали не на отдых, а на лечение - устало пьют нарзан, старательно мажутся грязями. Нет, конечно, понятно, что грязь в спектакле это аллегория нечистых, недостойных помыслов совратителей: «какая пошлость! И мы все барахтаемся в ней». Слово «грязь» вообще самое часто произносимое в спектакле, наряду с речами об абсолютной свободе. Они почему-то комфортно уживаются.

Но помимо символов (без труда считываемых) должна быть и актерская игра, хотя бы намек на интригу. Основная масса спектакля - ровесники режиссера, или моложе. С одной стороны, они заслуживают снисхождения, от них не ждешь шедевров, с другой, - праздное шатание по сцене не позволительно вообще, а молодым в большей степени. Они не заслужили пока этой сомнительной привилегии, у них как ни у кого больше сил, чтобы «заряжать» зал.

Отметим, что большая часть зрителей, покупая билет, ориентировалась не на произведение, а на яркую надпись на афише - «Никита Ефремов - дебют». Эта фамилия говорит публике больше, чем фамилия драматурга. Да и спектакль ставился во многом под молодого актера с богатой наследственностью. Он и поет, и танцует, и монологи произносит. Голосом отца. Эти знакомые интонации улавливаются с первых секунд. И это, пожалуй, единственное, что в нем примечательно. Шансов для самовыражения было достаточно, но не случилось. Пока.

Главная героиня с не менее богатой наследственностью - Клавдия Коршунова также «не заслуживает» пока славной фамилии, впрочем, и названия спектакля тоже. Тут все, пожалуй, еще хуже. И ладно бы бросалась в глаза юношеская скованность, но к ней примешиваются еще и проблемы с голосом, дикцией, руками... «Говорок» воспринимался в начале как игра в провинциальность, но потом оказалось, что он не приобретенный. Может для героини из Моршанска он и подошел бы (муж Шурочки, правда, не был им наделен), но спектакль-то идет в Москве... И потом пьеса не о третьем сословии. В общем, вопросов много. И к режиссеру в том числе.

Спектакль открывается сценами венецианского карнавала. Актеры в отнюдь не дешевых для подобного действа костюмах (А.Вотяков) разыгрывают сцены из комедии масок. То есть им так кажется. Это скорее комедия в масках, а не та commedia dell'arte, которая, судя по форме, задумывалась режиссером. Это вроде как курортные развлечения «золотой молодежи» (костюмы все сплошь с позолотой). В этом золоте и двуличности гибнет юная душа. Но ее не жаль.

Есть такое выражение «простота, которая хуже воровства» - это о «Хорошенькой». Она - невежественная изнутри, недалекая - жаждет легкой жизни, презирая скучных, искренне любящих ее людей. Все брошено в котел веселья: гордость, стыд, приличия. Но, когда реки шампанского высыхают, наступает время платить. Впрочем, спектакль мал для такого смысла. Это уже для сцены по соседству.

Спектакль пронизан театральностью, которая отнюдь не задумывалась режиссером. Здесь все искусственно, жесты, мизансцены, вставные номера. Подиум - мосток как символ эшафота, на котором уничтожают все человеческое в бедной наивной Шурочке. В первом действии она, бывало, отплясывала на нем, заливая вином, а во втором - сиротливо сидит на нем и голову воротит от воротившегося за ней мужа. Не смотрит на него - стыдно, противно, смотрит туда, в недавнее прошлое (на место преступления) с горечью и тоской. Стыд пройдет, останутся воспоминания, которые она, наверное, будет «пережевывать» в глупом, скучном Моршанске.

Здесь каждый сам по себе и нет ансамбля. Это чем-то напоминает спектакли М.Брусникиной на Малой сцене МХТ им. Чехова: там тоже поют, танцуют, читают неизвестную прозу, играют сплошь недавние студенты. Это полезно для них - как практика, но для зрителей это неубедительно. Впрочем, и сегодня встречаются любители самодеятельности, и в «Современнике» о них помнят.

Приятное впечатление производит только одна актриса, читающая приятный текст. Елена Плаксина - дама с собачкой, взятая от Чехова напрокат, как-то оживляет монотонность спектакля. Не то, чтобы она походила на ту самую чеховскую даму, но в данных обстоятельствах, на общем фоне - это лучшее, что может явить спектакль. Только зачем она тут бесприютно шатается не ясно. Ну, мало ли произведений об отдыхающих?

Да и Крым частенько встречается в русской литературе. В чем бы ни был смысл этого ввода, но это эпизодическое лицо явило разницу в таланте двух пишущих современников автора пьесы и недавнего юбиляра.

Хотелось «Рабы любви». Хотелось чеховской комедии. Хотелось чистого, непродажного искусства. Искренно, наивно, также как главной героине грезилась любовь и вечное блаженство. Не сбылось. Не оправдалось. Результат опыта не оправдал надежд, но послужил уроком. Героине и режиссеру.

Эмилия Деменцова , журнал "Наш фильм"

.
Я не буду писать о чем спектакль, т.к. уже многое сказано....
Попытаюсь описать свои ощущения...
Представьте, что вы купили билеты на 3-ий ряд, и вот вы уже мечтаете, что будете рассматривать актеров крупным планом, но, попав в театр, понимаете, что ваш 3-ий ряд - последний, а к тому же еще ряды расположены с 2-х сторон от сцены.... И именно за вашими спинами бегают артисты, чтобы попасть на другой конец сцены, что мешает восприятию произведения и постоянно отвлекает... И вот.. начинается спектакль.. все бегат из стороны в стороны.... Маски, лица, странные монологи... Первые пару минут просто пытаешься понять о чем речь и что происходит?! Тяжело сообразить на каком из действующих лиц держать свой фокус... Т.к. бывает и такое, что пару героев спектакля говорят каждый свой монолог одновременно, и ты сидишь и думаешь, что важнее, на чем сконцентрироваться....
А вообще спектакль грустный, но для меня он так и остался недопонятым!
Если вы соберетесь пойти на этот спектакль, то советую вам брать места на левую сторону, т.к. спектакль в основном обращен именно туда.

Основой спектакля "Хорошенькая" стала одноимённая пьеса Сергея Найдёнова, современника Чехова, опубликованная в 1907 году и, кажется, так никогда и не видевшая до сих пор сцены. Неудача драматурга, в общем. Особенно рядом с чеховским произведением на ту же тему. До сих пор некоторые, сходив на спектакль в "Современник", недовольно ноют, мол, хотим "Даму с собачкой", а нам подсовывают "Хорошенькую"!

Режиссёр Екатерина Половцева, выбрав эту пьесу для постановки, не стала пытаться убедить критически настроенных граждан, что "Хорошенькая" недооценена, а сама добавила ей ценности и глубины, вписав в архетип.

Спектакль начинается еще до третьего звонка, когда маски, костюмы которых отсылают нас к комедии дель арте, появляются в холле, раскланиваясь со зрителями и приглашая их на просмотр. Другая сцена "Современника" в этот раз оказалась вытянута от края до края посредине зала на манер пирса. С двух сторон от деревянных подмостков и прямо под ногами зрителей первого ряда поскрипывает песок. Маски разыгрывают короткую комедийную сценку - и уступают место актёрам, одетым по моде нулевых годов прошлого века.

Я в первый раз увидела на сцене Сергея Гирина. Занудный, скучный муж Шурочки Орловой, Хорошенькой, вышел у него симпатичным и, право, целый вечер я сидела и в глубине души недоумевала, отчего ж Шурочке неймётся с таким славным мужем. Но была какая-то скверная история в самом начале их брака, отчего Шурочке тошно на него смотреть и она ищет милых, добрых и удивительных людей вокруг, на водном курорте, куда супругов угораздило приехать. Шурочка (Клавдия Коршунова, наследница театральной династии) в этом сезоне оказалась самой хорошенькой молодой дамой среди отдыхающих, и у неё нет отбоя от кавалеров, завсегдатаев (!) курорта.

Екатерина Половцева сумела сделать из пьесы эдакие качели: сюжет балансирует между комедией и драмой, причем перепады бывают столь стремительны, что в зале еще звучит хохот, а на сцене уже грустно. Эксцентричности действию добавляет "вставная новелла" - появление, обычно одной-одинёшенькой, Дамы (с собачкой). Очаровательная Елена Плаксина задумчиво проходит из конца в конец, зачитывая и, словно разучивая, строки из чеховского рассказа. Это ещё один реверанс в сторону тех, кто хотел бы чеховской проникновенности. Рады бы проникновенность дать, да ведь это ж всё та же старая история, её уже наконец хочется прочитать как-то по другому, но из архетипа не выберешься.

И вновь на сцене маски, которые разыгрывают сцены из традиционных курортных развлечений: дамы, вино и даже пальба.

Зрительные ряды расположены с двух сторон от "пирса". Это даёт возможность сделать то, чего всегда хотелось, но было боязно: разглядеть лица других зрителей, пока идёт спектакль. Им тоже смешно? Как они улыбаются? На кого из героев смотрят? Лица у людей во время действия - красивые.

И большинство немного потеряны в такой обстановке, не всегда было ясно, когда следует аплодировать, а когда нет. Поэтому отличная сцена масок с дуэлью в духе "в общем все умерли" осталась не вознаграждена аплодисментами.

Потерянность, впрочем, ко второму акту превратилась в живейшее участие. "У меня было 20 любовников", - огорошивает ВСЕХ героиня. "Ой!" - громко раздаётся с третьего ряда.

Чудесные, чудесные молодые актрисы "Современника"! Помимо Плаксиной в спектакле одну из второстепенных ролей исполняет изящная и темпераментная Полина Рашкина. У неё оказалось серебристое сопрано - надо чтоб она в каждом спектакле пела.

Главные персонажи, помимо Шурочки и её мужа, - госпожа Ковылькова (Инна Тимофеева), богатая дама среднего возраста, содержащая молодого любовника; господин Кольб (Никита Ефремов), поэт, вынужденный терпеть ласки "старухи" ради привычного комфорта и достатка и не пропускающий ни одной юбки; художник Ленивцев (Илья Древнов), бросающй Шурочку в момент, когда она готова раствориться в нём, и Крамер (артист РАМТ Олег Зима), позаботившийся о Шурочке во всех смыслах. Потом долго можно теряться в раздумьях, кто из этих персонажей, очаровавших, а затем разочаровавших главную героиню, подлей, а кого всё-таки жаль.

Инна Тимофеева чудесно раскрывается в самом последнем явлении своей героини на сцене. Хлопотливая и терпеливая, ради стремления удержать рядом молодого любовника, и униженная донельзя им же, она стряхивает с себя злые слова Кольба, вытирает слёзы и глаза вновь начинают сиять - желание чувствовать себя женщиной не прошло.

Кольб Ефремова вальяжен и уверен в себе ровно до того момента, когда осознаёт, что ему хочется хоть раз поступить по-своему, не спрашивая разрешения и так обычно снисходительной к его "шалостям" Ковыльковой. Попытка вырваться из-под её давления оборачивается короткой вспышкой и побегом совсем в другую сторону, нежели та, куда хотелось, - туда, куда, по-видимому, "можно".

Конец открыт. Не ясно, останется ли Кольб при Ковыльковой, как не ясно, вернется ли Шурочка к Орлову. Уж и паяцы вышли, намекая на скорый финал, и маски сняты, и поклоны идут - а Шурочка и Егор Егорович всё сидят и сидят. И пусть вероятные исходы обсудят вдумчивые зрители уже на бульваре.

Был сегодня на спектакле. Понравилось почти всё.Хороши Гирин и Древнов. Отдельно хочется отметить Плаксину. Очень интересная актриса.Видел её в "Серёже"-бесподобна!!!! Здесь,хоть роль,по сути,второго плана,сыграла так интересно,озорно,весело,что невольно ловишь себя на мысли-она интереснее главной героини.Хотя,ничего критичного о Коршуновой сказать не могу.Просто Плаксина,действительно,хороша! Приятно,что её ввели " В горе от ума".Моё мнение-это молодая актриса давно готова к главным ролям.