Еще один серьезный человек в лаборатории — не просто Сергей Щипицин, а Сергей Павлович Щипицин. А как вы еще хотите обращаться к главному режиссеру новосибирского театра «На левом берегу»? Сережа? Помимо громкой должности у Щипицина в послужном списке работа актером в новосибирском «Красном факеле», учеба на курсе Льва Додина и дипломная работа в текущем репертуаре МДТ (!). А именно — «Варшавская мелодия»: правда, нам так и не суждено узнать, что в этом замечательном спектакле придумано Щипициным и что Додиным. «Shopping & Fucking» в «Приюте комедианта» впечатлил гораздо меньше, но провалы случаются не только у Сергей-Павловичей, но и у Лев-Абрамовичей и даже у Константин-Сергеевичей. Сейчас Щипицин готовит эскиз по тексту Владимира Сорокина, как всегда у Сорокина стилистически безупречному и безудержно ироническому. До жути. Кстати говоря, по этой пьесе в России было немного постановок — на памяти одна заметная. 2003-й год, Новосибирск, театр «Красный факел»...
Драматический |
Сергей Щипицин |
И вновь я отправился в свой любимый театр «На Юго-Западе». На этот раз я смотрел яркий, жесткий и жестокий спектакль «Достоевский-трип». Это история о наркоманах, «сидящих» на очень странном наркотике, произведениях знаменитых писателей.
Наверное, с каждым из нас, особенно в юности, бывало, что мы не могли оторваться от увлекательной книги и с головой погружались в выдуманный мир, чувствуя себя мушкетерами, астронавтами, учениками Хогвардса или героями Дюны. С возрастом это стало сложнее.
У нас, но не у героев спектакля. У них без книги просто начинается ломка, и утолить эту жажду может только книга. На этот раз дилер принес им " Идиота" Достоевского. И наркоманы ( или книгоманы) становятся героями Достоевского. Любитель поковыряться в человеческой душе Федор Михайлович дает в этом героям полный простор. И если сначала они копаются в душах героев романа, то потом уже не могут остановиться и раскрывают такие темные уголки собственных душ, куда и самим заглядывать-то не хотелось. И нам вместе с ними приходится вспоминать свое собственное невыносимое.
Спактакль нелегкий , неоднозначный. Не все смогли досидеть до конца. Особенно пострадали борцы с ненормативной лексикой. Но что делать, если герой ничего цензурного о своей загубленной жизни сказать не может?!
Это больно, но восторженные аплодисменты показали, что Валерию Беляковичу удалось вызвать у зрителей самое главное, для чего и существует театр, --- Катарсис.