Спектакль Лето, которого мы не видели вовсе
Постановка Приют комедианта
Галерея
Рецензия «Афиши» на спектакль
Любовь холоднее, чем смерть
Артист Александр Жданов выходит к публике не абы как — в приличном таком костюмчике, чуть подержанном. Выходит и сразу кланяется, улыбается, здоровается: а вы как? не болит ли чего? все ли дома в порядке? какое время года больше любите? Жданову не хватает только аккордеона — а то мы бы, словно в машине времени, перенеслись с ним лет на тридцать назад в провинциальный ДК. На сборный концерт какой-нибудь самодеятельности. Концерт, впрочем, будет. Выступа-а-ает… Черт знает что выступает. Из-за вращающейся прямоугольной выгородки с атрибутами убогого городского жилья (тоскливая батарея центрального отопления, унылая газовая плита) является здоровенный голем из папье-маше, пухлый болван, похожий на снеговика, и, торжественно жестикулируя, подпевает фонограмме слезоточивого романса Неморино. Сияющий Жданов тащит снеговика на поклоны…
Так начинается самый скандальный спектакль уходящего театрального сезона — ранняя пьеса Юрия Клавдиева в постановке молодого режиссера Андрея Корионова. Если втупую пересказать сюжет, вероятно, кому-то и примерещится нечто шокирующее. Чокнутый старый коммунист Семен Афанасьевич (его-то и играет Жданов) проводит досуг, ставя ловушки на бомжей, расчленяя тела попавшихся в сети жертв и предавая их огню. Ему помогает беспризорник Андрюшка. В один прекрасный день Андрюшка режет горло Семену Афанасьевичу, прибегает на гулянку к своим бывшим друзьям (те веселятся в подвале), пускает в расход одного из них, а потом и сам сводит счеты с жизнью. Кровь льется не просто так: имеется подоплека. Существовать, как сообразил сметливый Андрюшка, должны те, кто «свое лето помнит», а прочие — балласт, который можно и сбросить с корабля современности. Этого экстравагантного синопсиса в сочетании с информацией о том, что в спектакле звучит то ли тридцать семь, то ли восемнадцать матерных слов, герои занимаются сексом и что-то неправильное курят, возмущенным представителям общественности хватило, чтобы потребовать спектакль закрыть, а создателей — арестовать. Тут уж было не до искусства. Журналисты срочно принялись строчить фельетоны, дабы отпугнуть замаячивший призрак цензуры. И, как положено в подобных случаях, упирать на воспитательное значение постановки: мол, не ходите, дети, в Африку гулять, иначе не ровен час окажетесь балластом. Оно, воспитательное, там есть — но соль истории не в нем.
Драматург Юрий Клавдиев — персонаж яркий и харизматичный; вчерашний тольяттинский скинхед и слесарь, сегодня — сценарист Ларса фон Триера и звезда новейшей русской драматургии. Репортажная достоверность, с которой Клавдиев пишет о гопницких подворотнях, сослужила ему двоякую службу. С одной стороны, всеобщий респект: соленый вкус правды дорогого стоит. С другой — сочинения Клавдиева подернулись в сознании многих его поклонников неким брутальным флером; и ставить их в театре, значит, надо так, как приставляют заточку к горлу. Режиссер Андрей Корионов таких ожиданий не оправдал, зато, кажется, вытащил из пьесы то главное, ради чего она написана.
Роль Андрюшки доверена Юрию Ершову — артисту с внешностью патентованного интеллигента, с худыми нервными пальцами и благородным, несколько старообразным лицом. Когда Андрюшка сообщает со сцены, что ему 14 лет, в зале прокатывается нервный смешок. В воздухе повисает намек на некое надувательство. И его тут много. Семен Афанасьевич наскоро латает свое кровоточащее горло и посылает залу воздушные поцелуи. Трудных подростков (отличные актерские работы Натальи Высочанской, Павла Чинарева и Антона Гуляева) как будто вовсе не заботит необходимость что-то играть. Хоровой блатнячок под гитарку, танцевальные па из репертуара балета «Тодес», уморительная имитация орального секса и старательные этюды на тему «Мы покурили анаши». Это уже новая самодеятельность (не в обиду артистам: они, повторяю, стилизуют ее вполне профессионально), комеди-клабовского розлива — через тридцать лет, впрочем, она станет столь же поношенной, как костюмчик Семена Афанасьевича.
Одна критик умно написала, что в пьесе Клавдиева не найти исходные обстоятельства, так называемый «нулевой акт», — предварительные биографии героев и карту их взаимоотношений, которые подразумевает традиционная драматургия. Это, наверное, потому что его герои давно мертвы: лежали в мерзлых своих могилах, нынче каким-то чудом ожили и теперь они — буквально — отморозки. Страшно актуальная тема — сразу мильон терзаний. А мы-то с вами живы? И сколько нам на самом деле лет — четырнадцать, как Андрюшке, или шестьдесят семь, как Семену Афанасьевичу? И что такое «лето», к которому каждый из нас стремится, сминая барьеры и пешеходов, — город золотой или установка, застрявшая в заиндевевших мозгах универсального солдата? Режиссер Корионов на вопросы отвечать не стал — но перевел их на театральный язык, создав на сцене одновременно бодрую и гнетущую антиутопию, в которой каждый из героев покажет, во что он горазд, но надежды на классическую драматическую форму с положенным ей очистительным катарсисом нет и не будет.
Отзывы пользователей о спектакле «Лето, которого мы не видели вовсе»
Меня приводят в недоумение положительные отзывы на этот спектакль. Неужели такая пошлость и нелепость может действительно нравиться?
аннотация насторожила, давно не попадалась постановка, ложащаяся на душу, а тут, маты, секс на сцене. –"детям до 18 нельзя" – говорит приятный баритон и свет в зале гаснет. Первый акт держит в напряжении: "сколько их было то? – стописят– вон оно как". От полученного ответа жутковато. капканы на бомжей, окровавленные стены. Ершов поразил. Оживил своего персонажа настолько реалистично, что перед собой видишь уже не талантливого актера, а неблагополучного подростка, со всем букетом проблем, страхов, присущим персонажу. По истечении 40 минут антракт, но из зала выходить не хотелось, настолько погрузились в происходящее. Описывать дальнейшее смысла не вижу, нужно обязательно смотреть это живьем, очень советую людям в теме. Проще говоря тем, кто хоть одну подростковую зиму грелся портвейном в подъезде и курил что-то из пакета) ханжам спектакль противопоказан. Добавлю, что все происходящее необыкновенно гармонично, как бы не казалось, что мат на сцене неприемлем, здесь это очень уместно. Говорю спасибо каждому в отдельности актеру, за чудесно проведенное время в зале.
Безумная эмоциональная встряска. Кровь,секс и мат...,но всё это просто необходимо!!
Проблемы подрастающего поколения...поиск смысла жизни... Великолепная игра актёров и шокирующий сценарий заставляют глубоко задуматься...истерический смех и тяжёлые паузы осмысления происходящего на сцене сменяют друг-друга. Спектакль не для первого свидания и не для людей пожилого возраста. Всем остальным-смотреть!!!
Сразу оговорюсь, к театру я редок и не близок. Зашел практически случайно, но об этом ни пожалел ни разу.
На входе бабушки билетерши курочками повторяют "Спектакль содержит ненормативную лексику" и сразу же смотрят тебе в глаза...Судя по переполненному на второй день премьеры залу в нынешние времена таким предупреждением уже никого не напугаешь, хотя некое напряжение в зале чувствовалось.
О чем постановка ?
Если попытаюсь пересказать..., хотя даже пытаться не стоит. Зрителю приоткрывают завесу уже над финалом двух историй, и их развязка и происходит на сцене 2 с лишним часа. С названием только вот переборщили, весь первый акт я ловил себя на мысли, а что сказать, если спросят: " А какой спектакль смотрел?", а и я не помню, поэтому приходилось периодически лазать в задний карман, чтобы прочесть замысловатое "Лето, которого мы не видели вовсе".
"Лето.." - спектакль с двойным дном, с омутом, в который погружаются твои мысли по мере того, как герои произносят свои монологи. Медленно, но верно ты опускаешься в самый низ. И вроде бы видно, что сверху чистая, прозрачная вода, но до нее уже не достать.
Для себя в начале спектакля увидел несколько отчетливых реминисценций из Е.Летова. Абсурдные по форме, но удивительно четкие по смыслу и точности.
Продолжая ассоциативный ряд нельзя игнорировать Пелевино-Сорокинского влияния на мировоззрение режиссера, что кстати, само по себе не страшно, но уже и не слишком оригинально.
Насколько хорошо играли актеры стало понятно только после того, как они вышли на поклон. То, что происходило на сцене была такая сублимация обыденности и быта, что порой сложно было сказать играют ли они или просто живут на сцене.
Смело рекомендую всем, кто хочет получить новых впечатлений от театра и энергии талантливых людей. Пару раз уши, конечно, свернутся в трубочку, но оно того стоит.
