Фильм

Жюльетта

Жюльетту (Робен), почти школьницу, выдают за богача средних лет, а ей неохота. В канун свадьбы она затевает розыгрыш, цель которого — убедить общество, что ­семейный адвокат (Маре) ее давний любовник. Добивается она в основном того, что все, включая надменную невесту (Моро) уже обрученного адвоката, начинают ­потихоньку сходить с ума.

В том же году оператор «Жюльетты» Анри Алекан снял еще одну комедию про такую же взбалмошную героиню, которая бежит из золотой клетки, — «Римские каникулы». «Каникулы» вошли в историю как фильм, отразивший романтическое состояние, в которое впала после войны Европа, обрезавшая до колен пышные юбки — согласно кодексу диоровского new look. О «Жюльетте» вспоминают меньше. А зря: где в американских «Каникулах» — Евродиснейленд, во французской «Жюльетте» — неподдельный галльский колорит, которым и вдохновлялся Диор. «Жюльетта», в которой юмор распределен по принципу снежного кома, когда заблуждения громоздятся друг на друга, не в пример смешнее. А Алекан, прошедший как оператор через парадную историю кино вплоть до «Неба над Берлином», и вовсе творит шедевр черно-­белого импрессионизма. Все эти его солнечные зайчики, пляшущие по чердаку, где Жюльетта пудрит мозги взрослым баснями о своих незаконнорожденных детках-эскимосах, эти тени от лип, буйствующие в светлых кудрях молодого Маре, карабкающегося на чердак по виноградной лозе, и есть ликующая, вновь свободная от воинской повинности Европа.