Актриса со сложным нравом, столкнувшись с отсутствием ролей, соглашается на неожиданное решение проблемы: за внушительное вознаграждение она позволит сделать свою оцифрованную копию, которая будет играть за нее в фильмах. Спустя какое-то время технологический прогресс позволяет любому желающему получить любой виртуальный аватар, включая анимированную версию артистки, — и такой поворот событий уже вызывает в ней бурный протест. Вольно поставленный по «Футурологическому конгрессу» Станислава Лема полуанимационный, полуигровой фильм Ари Фольмана, несколько лет назад выстрелившего с не менее амбициозным проектом — мультипликационной документалкой «Вальс с Баширом».
Мультфильм, Фантастика |
12+ |
Ари Фольман |
3 июля 2013 |
13 марта 2014 |
1 час 57 минут |
thecongress-movie.com |
Волшебный киноглюк.
Фильму уже почти год,в сети его нет, но впечатление от удивительного "Вальса с Баширом" настолько велико,что очередное творение мастера пропустить никак не мог.Демонстрируется он в полудюжине окраинных кинотеатров,на вечернем сеансе четверо,включая меня.Двое,похоже,до конца не досидели,но это не важно, ибо увиденное на экране значительно превзошло самые смелые мои ожидания.
Два часа просидел с глазами на лбу и отвисшей челюстью!
Сдаётся мне,не научились ещё выращивать такую траву и синтезировать такие
галлюциногены,под воздействием которых можно придумать и воплотить нечто
подобное.Такое можно создать только будучи в абсолютно ясном уме и твёрдой памяти.Фильм совсем не о стремительно наступающем будущем кинематографа,в
котором в кино снимаются не живые актёры,а их виртуальные образы,и даже не о чуть
более отдалённой перспективе,где эти образы станут всего лишь галлюцинациями,
рождёнными непосредственно в мозгу зрителя специальными психотропными
препаратами.Нет,метафора кино как галлюцинации,для такого незаурядного визионера,как Ари Фольмана слишком примитивна и прямолинейна.Такого добра в каждом косяке навалом.И лишь тот,чей разум не одурманен веществами,воображение приучено к строжайшей дисциплине,а сознание достаточно расширено и без всяких
искусственных стимуляторов,понимает,что не только кино,но вообще ВСЁ ЕСТЬ ГАЛЛЮЦИНАЦИЯ. Мы рождаемся,живём и умираем в галлюцинаторном мире иллюзии,который считаем реальностью.В индуизме это называется майя.И хоть фильм очень ярко и доходчиво иллюстрирует эту эзотерическую истину,он всё же не совсем об этом.Просто из всех существ,населяющих наш мир,материальных и нематериальных, органических и не, только у нас - людей - есть свобода выбирать,в каком мире жить,в воображаемом или действительно реальном. "Орёл делает нам дар!" - как говорил дон Хуан Карлосу Кастанеде. Дар выбора. Вот о чём этот фильм.Именно о выборе,как мне представляется,и хотел поведать нам Ари Фольман в своём незамеченном шедевре.И сделал это ничуть не менеее образно,доступно и убедительно братьев наших Вачовски с их незабвенной "Матрицей".
Закрытые двери и разбитые мечты
Люби сейчас или никогда (с)
Известной когда-то актрисе выпадает шанс отсканировать свой образ, получить деньги и остаться в глазах зрителей навсегда молодой. Она соглашается, и ее образ становится самым популярным в мире, но радоваться тут нечему, т.к. актрисе предлагается новый, еще более изощренный контракт. Человечество постепенно разделяется надвое, одни ради блаженства и вечного наслаждения закрывают глаза на все, другие пытаются всеми силами с этим бороться.
Для картины Ари Фольман создал три абсолютно не похожих и в тоже время таких знакомых и близких друг дружке мира. Режиссер за неполные два часа рассказывает столько, что другим и за всю жизнь не снять. Фольман талантливо живописует всю глупость и вседозволенность человечества, ярко и четко показывая свое несогласие с тем, куда катится наш мир.
Сценарий «Конгресса» подарок актерам, о которых в самом фильме вытирают ноги и используют, как самых низших созданий, на примере которых, публика при желании сможет найти и себя.
Актерский состав у фильма волшебный, у каждого свой именной эпизод, а Робин Райт получила роль мечту, авторы смогли раскрыть все широты ее таланта.
Музыка связующее звено всей картины, без нее бы у создателей не получилось соединить все свои мысли в один проект.
«Конгресс» - умное, артхаусное кино, которые не оставит своего зрителя после просмотра, а еще долгое время будет приходить ему во сне и наяву и может быть поможет изменить свои жизни к лучшему.
Фантастическая история по сюжету новеллы Станислава Лема. Фантастическая не только по содержанию, по форме, но и по структуре.
По содержанию - из-за того, что действие происходит в будущем. По форме - потому что это комбинация кино и анимации. По форме - потому что события переходят из одного в другое таким образом, что теряешь счёт актам и складывается ошущение глубокого трипа. Границы времени и пространства размываются и создается легкая иллюзия
свободы, что особенно хорошо чувствуется, когда героиня встречает людей без эго.
Рекомендуется поклонникам красивой Робин Райт, галлюцинаций и советской сай-фай анимации 70х.
Не особо востребованная, утратившая большую часть своей сексуальной привлекательности и девичьего задора, находящаяся перманентно в состоянии внутреннего психологического конфликта и с внешним миром, и с самой собой, и с боссами студии, которая давно не предлагает ничего стоящего, актриса Робин соглашается стать участницей рискованного эксперимента, который обернется не только для нее, но и для всего заплесневевшего в постмодерне Голливуда роковыми и необратимыми последствиями.
Польский писатель Станислав Лем относится к той редкой элитарной породе литераторов от мира научной фантастики, чьи произведения, - часто, между тем, экранизируемые, начиная с 1960 года, когда вышел совместный польско-немецкий фильм "Безмолвная звезда" Курта Метцига - довольно непросто, если возможно вообще в принципе правильно перевести, без утраты аутентичности и точных авторских координат, с языка научных и умозрительных теорий на чистый образный язык кинематографа. Нужно для этого быть или Андреем Тарковским, или Стенли Кубриком, или, в конце концов, Мареком Пестраком или Ари Фольманом, который в 2013 году на ряде престижных европейских и американских кинофестивалей - от Карловых Вар до Остина - представил свой последний по счету фильм, "Конгресс", ставший весьма отдаленной по основному сюжетному наполнению, но при этом довольно небезынтересной экранизацией знаменитого социально-фантастического памфлета Лема "Футурологический конгресс" 1971 года.
Главный герой оригинального литературного первоисточника, Ийон Тихий, Ари Фольманом был отвергнут за ненадобностью. Он, по Фольману, является рудиментом старого мира, носителем архаичных идей, которые в картине претерпели разительную трансформацию, почти по Кроненбергу. В "Конгрессе" на том или ином семантическом, семиотическом и синематическом уровнях нашли свое отображение и прочтение под новой обложкой, но, увы, со старым смыслом, который режиссер лишь слегка обогатил постмодернистской эклектикой как на уровне визуала, так и жанров, мотивы "Симоны" Эндрю Никкола, "Экзистенции" Кроненберга и прочих картин, втиснутых в типологию антиутопии. Фильм Фольмана, являющий собой скрещение игрового кино и мультипликации, причем вторая есть и формообразующим, и стилеобразующим стержнем всей ленты, тогда как первое есть не более чем преамбулой, по определению своему раскинематографичен. В нем нет привычной условности кино, изначально она сера и бесцветна. Впрочем, и условность рисованного мира в картине тоже не несет в себе провоцирующей идеологии. По Фольману, и новый мир не менее мертв, чем старый, но в нем таки больше райского спасения. Этот новый мир, сотканный цифровыми демиургами от "Мирамаунт", не есть новой ступенью человеческой эволюции; он скорее предлагает два шага назад, к атавистической необузданности либертинажа, чем три вперед, к более гуманистическому сосуществованию индивидуумов. Избежать обновления, декультивизации Голливуда в целом и раскультивизации искусства кино в частности, увы, невозможно и слишком поздно. "Конгресс" - не охранительное и предупредительное кино, а всего лишь констатация фактов, изложенная в контаминационной манере, но без выхода сквозь замочную скважину и диционную грань.
Однако именно антиутопия в ленте не самоценна, лишена самобытности, самоемкости - горькая антиутопическая пилюля новой обновленной и дигитализованной реальности не становится панацеей от всех бед ни для главной героини, ни, собственно, для зрителей. Гораздо более полновесен фильм именно как критический памфлет о жизни Голливуда, как своеобразный личный очерк о Робин Райт Пенн и, будь на ее месте кто-либо иной, фабула бы не заиграла столь многозначительно и многозвучно. Голливуд в лице вымышленной "Мирамаунт Нагасаки" предстает не тем благостным местом, куда приводят мечты; здесь они скорее умирают, превращаясь в коммерческий субстрат, в эскапистские пилюли, при употреблении которых в большом количестве есть риск отравиться и умереть.
Эта антиутопическая пилюля на поверку всего лишь безвкусная пустышка, не дающая ни исцеления, ни катарсиса в финале, ибо, несмотря на провидческую сущность книги Лема, в нынешних кинематографических условиях она смотрится не оригинально, а просто вторично, при том неотъемлемом факте, что "Конгресс" Фольмана принадлежит и к совершенно небольшой когорте картин, в которых и форма, и содержание равноценны друг другу; они проистекают друг в друга, они едины в своей нише, как и "Бункер" с "Данте 01" Каро-Жене, как "Бункер Палас Отель" и "Tykho Moon" Энки Билала. Фольмана так же нельзя считать ярым приверженцем ни классического кино, ни ни классической, пляшущей от Диснея анимации. Еще в "Вальсе в Башире" Фольман стремился разрушить типическую рисовку и своеобычную жанровость; в "Конгрессе" же и вовсе отчетливо видится его идея о том, что кино как вид искусства мертво. Его хронотопическая ткань зыбка, хрупка и лишена цельности; привычные же формы киноизложения в "Конгрессе" и вовсе низведены до тотального зеро. Жанровая оболочка фильма размыта эклектикой и диалектикой. Фольман начисто деконструирует с помощью аддиктивных по своей сути кинематографических приемов саму магию и реальность кино, как подменяя ее нарочито резкой, почти гротескной анимацией, так и отменяя ее вовсе. Все в этой картине предельно абстрактно: и психологизм, и гуманизм, и даже рисовка. Не говоря уже о героях, для которых весь мир размыт, тускл, потусторонен. И выхода из этой сумеречной зоны для них не предполагается вовсе.
Это, возможно, главная работа жизни Ари Фольмана. Она войдет в историю как Солярис Тарковского. В повествовании режиссера не свойственная привычному кинематографу динамика — ускорения чередуются со скучными, на первый взгляд, затянутыми сценами. Но в великих произведениях они не случайны. Они помогают зафиксировать переходы между эпизодами, которые после просмотра запускают в подсознании механизмы мысленных программ для работы с текстами великого фантаста и мыслителя Станислава Лема. Лсдэшная эстетика — здесь лишь указывает на иллюзорность-мира-без-химии. Редкая культовая эпохальная картина тревожно манифестирует наступившее будущее, обрываясь на печально щемящей ноте необъяснимой надежды.