К бывшему зэку Отису (Том Таулс), работающему на бензозаправке и толкающему дурь, на время приезжает сестра Бекки (Трейси Арнольд). Отис живет с бывшим сокамерником Генри (Майкл Рукер) — обаятельным разнорабочим, который в свободное время убивает людей. Культовый (нет, даже так: культовейший) триллер Джона МакНотона, который потом поставит не менее легендарные, хоть и более голливудские «Дикие штучки». В «Генри» Голливудом и не пахнет. Это настоящее трансгрессивное искусство, выходящее за все нормы морали и живописующее убийство как рутину. Оттого что серийные убийцы сначала снимают, а затем пересматривают свои преступления на видео, как будто это праздник или чей-то день рождения, становится невероятно тошно. Но в то же время такой гиперреализм превращает этот неординарный криминальный триллер в грандиозное и до жути пугающее высказывание об обыденности зла, которое никто так и не переплюнул, в том числе и совершенно необязательный сиквел.
Триллер |
Джон МакНотон |
24 сентября 1986 |
1 час 23 минуты |
Генри (Рукер) меняет похожие друг на друга как две капли воды городки провинциальной Америки. Но убийства, которые он совершает, всегда разные и непредсказуемые.
У простоватого здоровяка Генри, отдающего крепким, внушающим доверие потом, все в жизни должно быть надежно и незатейливо: суровая мужская работа, дом в рассрочку, закадычные собутыльники в баре, млеющие бабенки. Но и новый телевизор, и новый оргазм он получает, растерзав тех, кто способен их предоставить. Выжить после кружки пива с ним невозможно. С ним можно пойти в разведку, вернуться — никогда. Генри — серийный убийца, подобного какому в мировом кино еще не было. Не издерганный, облизывающий тонкие губы психопат, не тень из ночного переулка, а твой сосед, парень как все, убивающий от скуки — просто потому, что ему это нравится. Грань между нормой и кровавой патологией настолько неуловима, что сомневаешься в самом ее существовании. Тем более что «Генри» — не триллер, а бытовая гиперреалистическая зарисовка ада: зачуханного мотеля с недопитым виски и незаправленной постелью, с которой улыбается нормальный человек. После этого самого страшного фильма 80-х чувствуешь себя бесконечно уязвимым, обреченным продрожать до гробовой доски, которой в любую минуту может накрыть тебя первый встречный.