Сшитая из мешковины куколка с глазами-объективами и девяткой на спине приходит в себя на развалинах, кажется, немецкого города — людей нет, в мусоре копошится какая-то агрессивная механика, на горизонте торчит неприятного вида заводская труба. Ютящаяся поблизости колония таких же нумерованных самодельных доходяг ничего путного рассказать не может ввиду неадекватности: №1 считает себя правителем мира, №5 трус, №6 припадочный, №8 тупой, поскольку любит прикладывать к голове магнит, остальных кто-то сожрал. Девятка единственный из всей компании хочет знать, кто и зачем его сделал.
Мультфильм, Приключение, Фантастика |
12+ |
Шейн Акер |
19 августа 2009 |
9 сентября 2009 |
1 час 20 минут |
film9.ru |
Сшитая из мешковины куколка с глазами-объективами и девяткой на спине приходит в себя на развалинах, кажется, немецкого города — людей нет, в мусоре копошится какая-то агрессивная механика, на горизонте торчит неприятного вида заводская труба. Ютящаяся поблизости колония таких же нумерованных самодельных доходяг ничего путного рассказать не может ввиду неадекватности: №1 считает себя правителем мира, №5 трус, №6 припадочный, №8 тупой, поскольку любит прикладывать к голове магнит, остальных кто-то сожрал. Девятка единственный из всей компании хочет знать, кто и зачем его сделал.
Замечательный девятиминутный мультфильм «9» про то, как кукла хоронит друзей, — что-то вроде бессоновской «Последней битвы», только с тряпичными героями, — сотрудник питер-джексоновской студии спецэффектов Шейн Экер несколько лет рисовал на домашнем компьютере в свободное от основной работы время. Полнометражный саморемейк, спродюсированный Тимом Бартоном в неожиданном тандеме с Тимуром Бекмамбетовым, сделан уже с нормальным бюджетом, чудесно выглядит, от каких-то моментов дух захватывает, как в детстве (отдельный маленький шедевр — сцена с выходом одного важного персонажа из тумана под Джуди Гарланд). Но в целом — или продюсерские объятия оказались слишком крепки, или сам Экер слишком готов к компромиссам, прибавив в метраже, бодрости и масштабе (влияние Бекмамбетова тут, увы, чувствуется куда сильнее, чем бартоновское), — история почти совсем растеряла то, что когда-то выделило ее из общего ряда: интонацию и меланхоличный лад. Герои, в оригинале немые, заговорили шаблонными репликами про судьбу и жизнь, которая продолжается, апокалиптический фон получил объяснение, в котором не слишком нуждался (в русский дубляж к тому же добавлены уточнения, сочиненные фантастом Глуховским, совсем уж сомнительные), загадка пропала, началась беготня. Немного обидно, но, видимо, закономерно. Неизвестность и так обычно киногеничней конкретики, а если приходится выбирать между неведением и тем, чтобы тебе все в доступной форме рассказал фантаст Глуховский, — неведение и еще раз неведение.