Фильм

Фандо и Лис

Лиз, парализованная ниже пояса девушка, и ее парень Фандо бредут в сказочный город Тар по пустынной дороге, в город, где по преданиям, люди исцеляются от всех болезней, обретают бессмертие и постигают тайны бытия. Фандо мечтает вылечить Лиз и прожить с ней всю жизнь, Лиз любит Фандо, и, по всей видимости, идея найти легендарный Тар принадлежала ей. В нелегком пути они встречают самые разнообразные чудеса и самых странных людей, символизирующих препятствия к достижению мечты, и постепенно их путешествие становится самым настоящим кошмаром. Фандо не выдерживает испытаний и предает Лиз раз за разом…

Первый полнометражный фильм Алехандро Ходоровски практически сразу намечает всю его дальнейшую творческую деятельность. Он — сюрреалист из Мексики, причем сюрреалист с многолетней репутацией, ставший легендой и доживший до наших дней. Между прочим, в этом году, после четырнадцатилетнего молчания он представит свой новый фильм «Авелькаин». Возвращаясь к творчеству Ходоровски и к «Фандо и Лиз» в частности, можно сказать, что эта картина, как и многие другие, представляет собой набор внешне бессмысленных символов и образов, едва связанных между собой. Каждая сцена здесь существует сама по себе и служит выражением определенных отрезков пути, которые соединяют лишь перемены в личности Фандо. Лиз до самого конца остается беспомощной. В принципе, каждый фильм является последовательностью сцен, но герои и сами признаются, что топчутся на месте и никуда не движутся.

Весь смысл в том, что Тар не существует в реальности. Разбивая «Фандо и Лиз» на несколько песен, Ходоровски сознается в этом, называя вторую песнь «Тар был лишь в ее голове». Именно потому Фандо и Лиз бродят кругами, что внутренне не идут «к свету» и проваливают каждое испытание. Они оказываются слишком слабы, чтобы следовать за своей мечтой. Люди, которых они встречают, одновременно и путники, также стремящиеся в Тар, и их проверяющие. Глядя на этих путников, можно узнать какие альтернативы предлагает это путешествие: кто-то сходит с ума, кто-то умирает, кто-то нежится в грязи. Наблюдая за Фандо и Лиз, все больше приходишь к выводу, что их финал так же не будет радостен.

Да и в целом просмотр «Фандо и Лиз» — труд. Ходоровски требует не только постоянной работы ума, но и готовности к самым нелицеприятным вещам. Для 1968 года, когда вышел фильм, он был очень скандален и эпатажен. Даже сейчас некоторые сцены смотрятся с подозрением. Алехандро Ходоровски предлагает имитацию изнасилования ребенка, обнаженную натуру, гомосексуальные поцелуи, трансвеститов, эротические сцены со старухами и прочие радости сюрреалистического кино. Конечно, фильм подвергся остракизму и вызвал большой скандал, но если смотреть непредвзято, то можно увидеть яркую необычную притчу о сущности человека, любви и сострадания. Для одних она будет шедевром, для других головной болью.

Первое, что приходит в голову после просмотра этого фильма – это сон, а точнее – кошмар, малосвязный бред, из тех, которые снятся, когда ты сильно приболел, лежишь весь в испарине от гриппа, или отравился какой-нибудь гадостью. Спишь, видишь все это, хочешь, чтобы все закончилось поскорей, но не можешь. Впрочем, при этом, особого ужаса тоже не испытываешь, так как чувствуешь, что это какой-то чужой сон залетел по ошибке, настолько мало общего это с тобой. Второе, о чем задумываешься, так это то, что фильм снял какой-нибудь дипломник ВГИКа, причем целью работы стояло снять как можно более абсурдное сочинение на тему наследия франко-испанских сюрреалистов. И разубедить в этом может только обложка диска, где относительно внятно написано – режиссер Алехандро Ходоровски, по пьесе Фернандо Аррабаля.
Довольно симпатичный молодой человек Фандо везет на тележке, а иногда подхватывает на руки, прекрасную и чистую, но парализованную ниже пояса, девушку Лиз. Везет он ее в чудный город Тар, где она, конечно же, исцелится, и они поженятся и станут жить вечно. Есть ли этот город на самом деле или нет – история умалчивает, зато во весь голос рассказывает садомазохистскую, фрейдистскую историю поиска внутреннего рая двух возлюбленных в мире, как минимум пережившем, а точнее – не пережившим - конец света, всемирную эпидемию свиного гриппа и мировой финансовый кризис. И по этому вот выжженному миру, где выжили лишь совершенно сумасшедшие выкидыши социума, идут-бредут Фандо и Лиз, испытывая на собственной шкуре, что значит быть иллюстрацией.
Как и многое в творчестве Ходоровски, этот фильм, в первую очередь – мистический путь, раскрашенный в постсюрреалистические цвета. Однако именно этот фильм испытал на себе наибольшее влияние прошлого Ходоровски. Именно тут в очень четкой форме можно различить и творчество мимов, и школу Бунюэля, и, конечно же, «паническое» движение натуралистов-абсурдистов. Однако, именно этот фильм является наиболее просто различимым в плане символов и, несмотря на обилие откровенных сцен во всем его творчестве, самым натуралистичным и приземленным. Во многом все это похоже, скорее, на кинематографическое творчество самого Аррабаля. Да и вообще, несмотря на наличие общих черт, особенно с позиции постановки (от страсти к дальним планам до птичек из трупов), это малохарактерный непосредственно для Алехандро фильм как раз именно по разности долей между мистико-натуралистическими частями, хотя даже тут режиссер вывел все к точке абсурдности поиска рая как такового, к чему будет целенаправленно приходить несколько раз на протяжении всего своего дальнейшего поиска. Однако, все же, до конца не отпускает ощущение, что фильм проигрывает как части более поздних картин самого Ходоровски, так и творениям Аррабаля.
Впрочем, несмотря на все это, фильм содержит совершенно чудесные моменты, в том числе и для Ходоровски-режиссера. Убегающий от Лис по спиралевидной дорожке Фандо, сцена с «расстрелом» отца, раскрашивающие друг друга именами влюбленные. Все это берет за живое и настолько эстетично, что, казалось бы, начинаешь прозревать, но нет, все это грозит утонуть за непроходимыми и настолько самодостаточными метафорами, символами и аллюзиями, что снова начинаешь чувствовать себя лишним на этом празднике жизни, а точнее – смерти. И, конечно, вряд ли можно разделить чувство зрителей, пришедших на фестиваль в Акапулько (который, к слову, закрыли после показа этой картины там, из-за бесчинств публики), грозившихся линчевать режиссера, но и осуждать их, право, спешить тоже не хочется. Особенно после первого просмотра этого сомнительного, но все же, шедевра.