Огромное пространство действующей фабрики — оно же «Проект Фабрика», зал «Оливье». Стерильный (как теперь заведено) белый цех с квадратными колоннами, да еще и ленточным остеклением во всю левую сторону: конечно, красиво, но для устройства выставки чрезвычайно сложно. Тут нужно либо собрать кучу художников, человек эдак двадцать, и заткнуть ими все дыры, либо пригласить Кабакова или Бродского и забабахать тотальную инсталляцию, втягивающую в себя все окна и колонны, желательно вместе со зрителями.
Оказалось — есть путь третий. Последовательно воплощаемый художником и куратором Арсением Жиляевым, в новом проекте — совместно с искусствоведом Сергеем Хачатуровым. Это когда индустриальное пространство берется не как коробка, куда можно просто понатыкать произведений, а как некие начальные параметры уравнения. Которое еще нужно сложить. «Рабочее движение» — попытка пластического исследования жизнеспособности формотворческих идей авангарда сегодня», — объясняет куратор Жиляев. Семь художников, выбранных по не очень понятной логике Сергеем Хачатуровым, пытаются переосмыслить утопии XX века — коллективизацию, индустриализацию и культурную революцию. У монументалиста Егора Кошелева это девятиметровые полотна с мускулистыми рабочими. У Николая Полисского гигантский адронный коллайдер из дерева и лозы, сталкивать элементарные частицы не способный, зато экологичный и эстетичный. У Анны Желудь — художественно расставленные куски арматуры и прочей жести. Арсению Жиляеву места на полу и стенах уже не нашлось, пришлось отвоевывать воздух: ленты скотча, расходящиеся от потолка, пучками опутывают все пространство — не то авангардный лучизм, не то переосмысленный Сол Левитт. В общем, и пустого места не оставили.
Получилась некая новая для нас ситуация в искусстве: появились передовые художники, умеющие работать с пространством. Мучительно не хватает какого-то нового термина, чтобы обозвать все это каким-то одним словом: «неоавангард» — не подходит, «постпостмодернизм» — ближе, но и он не до конца соответствует. Возможно, следуя школе словообразования Осмоловского, недавно придумавшего гениальное слово «ауратизм», следует обозвать все это, например, «архитектурализм» — и заниматься дальше пластическими исследованиями, не обращая внимания на термины.
Обязательно посмотрите на карте, где находится Переведеновский переулок, прежде чем идти на поиски Искусства. Это новая московская арт-тьмутаракань, Сыромятнический с Образцова в подметки не годятся.
Зато поход того стоит: пыльные цехи, интерьеры для любителей паро-панка, очень уместное "Рабочее движение" и "Гастарбайтеры духа" (все-таки какая идея!). Концептуалисты есть, но в таком аццком евроремонтике (ЗАЧЕМ было так уродовать помещение?), что не сразу настроишься на нужный для чтения комиксов о Достоевском и Поллоке лад.
В воскресенье я бродила там по залам и цехам практически в полном одиночестве, развлечение слегка пугающее, но занятное.
От Бауманской направо, от театра Модерна справа, проходная №1, желтая дверь, толкать, а не тянуть, направо, налево, вперед.