Игра с шедеврами: путеводитель по выставке в Еврейском музее

пресс-служба Еврейского музея

Перед визитом на выставку даже не пытайтесь втолковать ребенку все, что вы знаете о современном искусстве, — особенно если знаете вы немало. Кураторы проекта Алексей Мунипов, Ирина Мунипова, Лия Чечик и Ирина Дворецкая хотят познакомить детей с искусством, которое традиционно считается сложным и непонятным, без обременительных экскурсов в историю и лишних -измов. Им предлагается скатиться с горки, просунуть руку в черный ящик и записать свои впечатления в дневник наблюдений, который выдают при входе. Так что ключом к познанию здесь должны стать эмоции. Ну и несколько эффектных аттракционов, позволяющих без труда осмыслить игровую природу современного искусства. 

Маурицио Каттелан. Без названия, 2000  

пресс-служба Еврейского музея

Гигантские полотна-диорамы Ансельма Кифера обескураживают. Художник с их помощью говорит о трагедии холокоста, чувстве вины и травме, которую получил немецкий народ после Второй мировой войны. В своей работе он используют землю, золото, сухую траву, расплавленный свинец, пепел и ржавое железо. Несмотря на серьезность поднятых тем, такая богатая фактура произведения возвращает его к детям. Да, это картины, от которых становится страшно, они сами по себе похожи на чудовищ. Зато за ними чрезвычайно увлекательно наблюдать, пытаясь понять, как это сделано. Такие работы представляют собой олицетворенный страх, но порой он оказывается куда более сильной эмоцией, чем радость. 

Марина Абрамович и Улай. Перформанс «ААА-ААА», 1978

>пресс-служба Еврейского музея © Улай/Марина Абрамович

Для того, чтобы подобраться к экрану и посмотреть перформанс Марины Абрамович и Улая, нужно скатиться с той самой горки, которая попала на все фотографии и во все обзоры выставки. Разгадать этот жест не составит труда. Искусство перформанса требует от зрителя активного действия, и горка становится самым простым его воплощением. Хотя, конечно, Абрамович и Улай — не самые простые персонажи для детской выставки. Сольные произведения Марины часто посвящены войне и разрушительной силе идеологии. Так, например, во время перформанса «Балканское барокко» она несколько дней чистила коровьи кости щеткой, а ради работы «Губы Томаса» вырезала у себя на животе пятиконечную звезду. Вместе с Улаем они проводили перформансы, посвященные проблеме доверия между партнерами. Такова и представленная на выставке работа «ААА-ААА»: здесь художники кричат друг на друга до хрипа. На фоне других произведений Абрамович она выглядит вполне нейтральной. Происходящее на экране вполне можно принять за игру и покричать вместе с художниками.  

Ансельм Кифер. «Посвящение Адальберту Штифтеру», 2014

пресс-служба Еврейского музея

Гигантские полотна-диорамы Ансельма Кифера обескураживают. Художник с их помощью говорит о трагедии холокоста, чувстве вины и травме, которую получил немецкий народ после Второй мировой войны. В своей работе он используют землю, золото, сухую траву, расплавленный свинец, пепел и ржавое железо. Несмотря на серьезность поднятых тем, такая богатая фактура произведения возвращает его к детям. Да, это картины, от которых становится страшно, они сами по себе похожи на чудовищ. Зато за ними чрезвычайно увлекательно наблюдать, пытаясь понять, как это сделано. Такие работы представляют собой олицетворенный страх, но порой он оказывается куда более сильной эмоцией, чем радость. 

Виктор Пивоваров. «Посвящение Вике», 2005

пресс-служба Еврейского музея

Виктор Пивоваров — один из немногих художников, искусство которого не требует перевода на детский язык. Первой его официальной работой стал проект кубиков для издательства «Детский мир». В 1960-е годы детская литература служила прибежищем для многих авторов. Пивоваров занимался иллюстрацией, оформлял детские книги, а также изобрел логотип журнала «Веселые картинки». В Еврейском музее его представляют как классика московского концептуализма с двумя работами, в которых детское начало переплетается с метафизическим. Художник часто рассуждает об этом странном сочетании, делая акцент на эмоциональном, подсознательном восприятии, которое свойственно детям. Чтобы добраться до его работ на выставке, нужно пройти по неровному полу и заглянуть в специальную нишу. Ощущение неустойчивости как раз и создает эффект присутствия и приближает зрителей к произведению — как взрослых, так и не очень.

Василий Кандинский. «Беспредметное», около 1910

пресс-служба Еврейского музея ©Краснодарский краевой художественный музей имени Ф. А. Коваленко

О том что дети понимают беспредметное искусство куда лучше, чем нам кажется, говорят давно. В отличие от взрослых, они не раздражаются и не пытаются осмыслить теоретическую базу, которую заложил Кандинский, за один поход в музей. Искусствовед Франсуаза Барб-Галль в своей знаменитой книге «Как говорить с детьми об искусстве» пишет, что, рассматривая абстрактную живопись, дети ассоциируют цвет и форму со знакомыми реальными предметами: желтое пятно — с солнцем или луной, а что-то кривое и длинное — например, со змеей. Поэтому приемы, которыми пользуются художники, очень хорошо заставляют работать детское воображение. Несмотря на обилие теории, это искусство демократичное и открытое практически любым подходам. К примеру, Центр Помпиду выпускает специальную книгу с наклейками «Сам себе Кандинский», которая позволяет детям самостоятельно создавать абстрактные произведения с помощью нехитрых шаблонов. Галерея Tate Modern ведет детский сайт, где можно найти множество приложений и игр, основанных на творчестве художников XX века. Выбор Еврейским музеем работы Кандинского не случаен. Считается, что именно он написал одно из первых произведений абстрактной живописи.