«Мстители. Финал», «Маленькое красное платье», «Я была дома, но…» и другие самые яркие премьеры ММКФ-2019

Без серьезных спойлеров. Фильм поделен на три части. Первая сделана в духе сериала «Оставленные» и рассказывает о ПТСР среди выживших после щелчка Таноса. Вторая — фильм-ограбление, наподобие «Одиннадцати друзей Оушена». А третья — грандиозная развязка. Если говорить объективно, в картине завалена экспозиция: когда «Марвел» вначале пытается дать сандэновскую драму, у него это выходит крайне натужно, потому что драма не его конек. Сильная сторона «Марвела» — это эпик, и его в финальной трети, хвала небесам, в избытке. Создатели «Мстителей» конструируют свой эпос, как в «Старшей Эдде», откуда они, кстати, позаимствовали асгардцев. При этом главный сюрприз фильма связан с Тором — скажем так, вы его не сразу узнаете. К слову, благодаря комичной роли громовержца франшиза все больше скатывается в самопародию — и иногда начинает казаться, что братья-режиссеры Руссо просто издеваются.

Вообще, в фильме много шуток, но не все из них работают (особенно те, которые повторяются по два раза), но могло ли быть иначе, когда картина идет три часа, а остроумие сценаристов не безгранично? Из других минусов: в «Финале» очень глупо решен вопрос с временными парадоксами. Но все эти недостатки с лихвой окупает невероятная концовка, в которой столько адреналина и тестостерона, что хватит на несколько блокбастеров. Это могучий финал, после которого продюсеру Кевину Файги и другим марвеловским функционерам, пожалуй, стоит взять паузу — что-то более эпичное, чем эта битва, пока себе представить сложно (впрочем, уже известно, что у «Мстителей» все-таки будет эпилог под названием «Человек-паук: Вдали от дома», который завершит третью фазу).

Также в фильме традиционно будет очень много пафоса, пламенных речей и безрассудных героических поступков, ну и вообще — это кино, в котором всего слишком, но вам, скорее всего, это понравится, особенно если вы прожили с этими персонажами одиннадцать лет. Словом, «Мстители. Финал» как тот гигантский чупа-чупс, что обычно лежат на кассах в супермаркете. Это большое кино, которое трудно проглотить разом — и которым еще сложнее не подавиться. Но его размер, бесспорно, внушает уважение. Это колоссальный эпик, который в кои-то веки не хочется ругать за глупость, а хочется хвалить за эпичность. Достойный финал.

Новый фильм видной представительницы «берлинской школы» Ангелы Шанелек легко принять за лютый артхаус, особенно на фоне открывающих медитативных кадров с участием ослика и песика, пожирающего кролика. Однако это будет ошибочное впечатление. При отсутствии классического нарратива в картине все же есть сюжет (потерявшая мужа, театрального режиссера, Астрид (Марен Эггерт) теряет также связь с сыном и дочерью), а еще есть прием: поскольку в фильме все время цитируется шекспировский «Гамлет», несложно догадаться, что «Я была дома, но…» — это своего рода его вольное переосмысление. Точнее это «Гамлет», рассказанный как бы с точки зрения Гертруды, где в роли датской королевы и одновременно повзрослевшей «милой Фрэнсис» выступает Астрид.

Шанелек, как и ее коллега по «берлинской школе» Валеска Гризебах в «Вестерне», а также Лантимос в «Убийстве священного оленя» или, скажем, Жора Крыжовников в «Звоните ДиКаприо!», пытается справиться со сложнейшей задачей: достичь очищения через деконструкцию архетипа. И у нее это получается. «Я была дома, но…» максимально похоже на настоящее искусство, а мелькавший в начале и финале фильма ослик как бы намекает: надо быть ослом, чтобы этого не заметить. И режиссерский метод Шанелек наконец заметили: на минувшем Берлинском кинофестивале ее совершенно заслуженно наградили за лучшую режиссуру.

Издевательский хоррор Питера Стрикланда («Студия звукозаписи «Бербериан», «Герцог Бургундии») похож на сдвоенный эпизод сериала «Сумеречная зона». Как и другое красное платье из «Твин Пикс: Огонь иди со мной», фильм хранит в себе множество тайн — и, наверное, найдется немало энтузиастов, которые посвятят часы разгадыванию его загадок на Reddit. Зачин в следующем: в досмартфоновой Британии уже не молодая чернокожая банковская служащая (Марианна Жан-Батист), прежде чем идти на свидание, покупает в очень странном магазине маленькое красное платье, с которым явно что-то не так, но женщина слишком очарована его красотой, чтобы обращать на это внимание. После в ее жизни начинает твориться всякая чертовщина, причем похлеще, чем в хорроре «Мы» Джордана Пила.

В картине также мелькают Гвендолин Кристи из «Игры престолов» и Сидсе Бабетт Кнудсен из «Мира Дикого Запада», а в середине лента сменит протагониста, если, конечно, не брать в расчет то, что ее главный протагонист — маленькое красное платье. Несмотря на едкий авторский комментарий, связанный с потребительством, очень уж не хочется сводить это кино к сатире на консюмеризм. Как и новая «Суспирия», это очень полифоничное произведение, в котором помимо демонической секты найдется место и дьявольской иронии, и цитатам из Параджанова, — а все потому, что Стрикланд вступает в такие же художественные отношения с предметным миром, как и армянский классик.  

Официант Ренос (Арис Серветалис) ни во что не верит и ни на что не надеется: живет однотипной жизнью, идеально выглаживает стрелки на брюках, не задает лишних вопросов, знает много о биологии и увлекается рисунком. Жизнь человека в футляре нарушает знакомство с преступного вида соседом и его подругой, в которую невозмутимый Ренос, кажется, влюбляется. Впрочем, он подозревает, что новый знакомый убил его прежнего соседа. Режиссерский дебют Стива Крикриса, мировой общественности известного по крохотному эпизоду в «Клыке» Йоргоса Лантимоса, разыгрывает карту кино «как мы любим». Ренос принимает в сожители цветок, как Леон из картины Бессона; в кадре мелькают портреты Дени Лавана, напоминая о «Дурной крови» Леоса Каракса; самурайская невозмутимость официанта и привкус нуара навевает ассоциации с великой лентой Жана-Пьера Мельвиля; киноманский список можно продолжать бесконечно. Ну а под одежками этой влюбляющей синефильской мишуры можно отыскать историю в духе романтической фантасмагории «Под Сильвер-Лэйк»: в этом городе самая тяжелая работа — любить кого-то.

«Двойная жизнь» — это разговорная трагикомедия в лучших традициях мамблкора, где из простой, казалось бы, болтовни вдруг прорывается подлинная новая искренность, где артисты, пусть даже говоря по бумажке, вдруг оказываются словно не в профессиональном кино, а в любительском видео. А еще это кино о книжках: у парижского издателя проблема с другом-писателем и его новым чересчур автобиографическим романом, и он до поры еще не знает, что жена (Жюльетт Бинош) спит с пресловутым писателем, который тоже ей изменяет. Типичный для французского кино любовный многоугольник получит внезапную развязку. Фильм очаровательно легок и по-житейски остроумен и мудр, как и его режиссер, умница и бывший кинокритик Оливье Ассайяс. Но еще эта картина — манифест как бумажного книгоиздания, так и старого кинематографа эпохи до Netflix. Ассайяс заявляет — мы, ретрограды, ничем не хуже новичков и можем из простейшего сценарного материала сделать изысканное кино, которое уже совсем скоро утонет в безднах онлайн-кинотеатров.

1999 год, немногословный водитель Влада (Леон Лучев) везет из Косово в Белград таинственный (и, вероятно, скорбный) груз. Где-то за горизонтом НАТО бомбит сербские города, а водитель изредка перебрасывается словом-другим с местными жителями, среди которых молодой автостопер, мечтающий уехать в Мюнхен, чтобы там заниматься музыкой.

Игровой дебют Огньена Главонича вырос из его документальной ленты «Второе дно», рассказывающей о затонувшем грузовике с 53 трупами: сербская полиция согнала в одно место и изничтожила жителей одной деревни в Косово. Тяжелое присутствие смерти, которая изредка скрежещет по железу из-за спины у Влады, очевидно с первых кадров, даже уже на уровне заглавия: картину все время хочется обозвать «Груз 200». В документально-экзистенциальной манере румынской новой волны серб Главонич фиксирует эту одиссею по миру мертвых и собственному раскаянию. Во время пути Влада припоминает войны, которые прошла его семья, видит в косовских жителях родственников, а в попутчике — ровесника сына. Наконец, он надеется, что на мертвой земле все же что-то да вырастет — как когда-то на поле боя Второй мировой из трупа его предка пророс орешник. Но даже новая страница не позволит (и не должна позволить) забыть эту — жуткую.

История ходит кругами — и никто об этом не знает лучше Майка Ли, британского режиссера, который вместе с Кеном Лоучем работает в направлении «реализма кухонной раковины», говоря проще — искусства про бедных. И хотя его новая картина посвящена делам давно минувших дней, а именно Манчестерской бойне 1819 года (известной также как Петерлоо, по аналогии с Ватерлоо), когда конная полиция и армия изрубила толпу митингующих на площади Святого Петра, она пугающе актуальна. Ли с юмором (но и с горечью, конечно) фиксирует, как простой народ устал молчать — и во что это вылилось. Фильм идет два с половиной часа, но смотрится на одном дыхании. Это почти как «Срок» Расторгуева и Костомарова, только на историческом материале.

Спустя десять лет после «Гоморры» на экраны снова выходит фильм про неаполитанскую мафию по роману писателя и журналиста Роберто Савиано, только в этот раз речь идет не о корифеях коза ностра, а о молодой шпане, которая решила стать настоящими гангстерами. За постановку картины (к слову, удостоившейся приза «Берлинале» за лучший сценарий) взялся Клаудио Джованнези, до этого работавший над сериальной экранизацией «Гоморры», а главные роли исполнили начинающие артисты. Надо сказать, что вместо характеров тут все больше типажи (или даже дель-артовские маски), а сам фильм виляет между криминальной драмой и плутовским романом. В этой истории про то, как «простой пацанчик к успеху шел», много иронии, а также разрыва шаблонов. Для молодых мафиози не важен возраст и гендер — в самой ошеломляющей сцене фильма главный герой, 15-летний подросток Николя (Франческо Ди Наполи), наряжается девушкой, чтобы разрядить обойму в престарелого мафиози. Жаль только, что Джованнези и Савиано так до конца и не разыгрывают карту о противостоянии старшего и молодого поколений — и вместо этого делают более очевидное кино о цикличности времени.

Десять лет назад у филиппинского режиссера Брильянте Мендосы вышла «Бойня» (приз Канн за лучшую режиссуру), рассказывающая про то, как студент полицейской академии из-за манильских рэкетиров был вовлечен в разрубание проститутки на куски. В финале герой садился в такси, но автомобиль не мог сдвинуться с места, что можно было прочесть как метафору: теперь юнцу никак не съехать с этой темы, он навсегда обручен с криминальным миром.

Герои «Альфы» — полицейский Эспино (Аллен Дизон) и его информатор Элайджа (Элайджа Филамор) — такие же заложники душного криминального салона. Во время рейда, направленного против крупного наркобарона Абеля, они решают прибрать к рукам рюкзак, набитый деньгами и метамфетамином. Но филиппинская полиция узнает о его пропаже — и теперь Эспино надо как-то выкрутиться из сложившейся ситуации.

Мендоса все также отлично работает со звуком (напряженный закадровый гул замечаешь только, когда он затихает) и символами (Элайджу, как и пророка Илью, кормят птицы — голуби с привязанными к лапкам наркотиками). Его «Альфу» можно прописать по ведомству лютого криминального триллера с социальным комментарием и гуманистическим месседжем. Это что-то среднее между Звягинцевым и Быковым и поэтому бесконечно завораживающее. Не «Завод» и не «Левиафан», а «Разборка в Маниле» здорового человека.

Обаятельная, сделанная без излишнего надрыва подростковая драма про 15-летнюю девочку Вильве (Инес Хейсетер Ассерсон), которая прогуливает школу, тусит с друзьями и на манер Марии Шалаевой из «Русалки» носит морского цвета волосы, но это скорее не бунт, а косплей — как у той же Шалаевой в альманахе «Про любовь», когда она хотела попасть на аниме-фестиваль. Вильве же хочет попасть не на тусовку анимешников, а в Японию, а точнее в Харадзюку — токийский квартал, известный своими косплеерами, — но с небес на землю ее спускает самоубийство матери. Теперь девушка вынуждена встретиться со своим отцом, с которым не виделась 15 лет, но перед этим ей предстоит неоновый трип по Осло. В картине есть и драйв, и юмор, и бурных чувств неистовый конец, а еще разные стилистические изыски, наподобие анимешных вставок, и поезд как метафора уходящей юности. Все пройдет — и печаль, и радость.

Развлечение не для слабонервных от режиссера со смешной фамилией Конопка. Два крестоносца — стар и млад (Кшиштоф Печиньский и Кароль Бернацкий) — оказываются в горной языческой деревушке, где начинают проповедовать христианство. Старший использует радикальные методы с привлечением пиротехнических чудес. Младший все больше наблюдает, но поскольку он по природе мягче, понятно, кому в этой истории уготована роль жертвы. Польские «Викинги» напополам с рефновской «Вальгаллой», «Кровь Бога» разгоняется неторопливо, но когда она переходит на истошный рев, ей уже не зашить рот. Это очень брутальное, очень кровавое и очень поучительное зрелище, в котором найдется место и геноциду местного населения, как в «Скифе», и философским размышлениям, как в «Трудно быть богом». В целом это тоже история арканарской резни, но разыгранная в какой-то невообразимой глуши, где никто не услышит твоего крика.

Звягинцевская «Нелюбовь» встречает стивен-кинговское «Противостояние». Разведенная пара — Сергей (Кирилл Кяро) и Ирина (Марьяна Спивак) — не может поделить ребенка. Причина их раздора неизвестна, но Сергей уже давно живет с другой женщиной, психиатром (Виктория Исакова) и ее взрослым сыном, страдающим расстройством аутического спектра (Эльдар Калимулин). Однако о семейных дрязгах вскоре придется забыть, когда в России случится страшная пандемия, вызванная вирусом, наподобие супергриппа из «Противостояния». Герои будут вынуждены спасаться, причем в компании еще одной семьи: зажиточного шовиниста Лени (Александр Робак), его новой жены на сносях (Наталья Земцова) и бунтарки-дочки (Виктория Агалакова).

Эту довольно схематичную экранизацию романа Яны Вагнер по сценарию Романа Кантора («Мертвое озеро») спасает только режиссура Павла Костомарова — оператора и документалиста, набившего руку на сериалах «Закон каменных джунглей» и «Чернобыль. Зона отчуждения», — и хардкорный визуальный ряд, который противопоказан лицам со слабым вестибулярным аппаратом. В остальном — если на Западе история про семью, переживающую апокалипсис, уже успела превратиться в клише (в прошлом году были «Тихое место» и «Птичий короб», в этом — «Молчание»), у нас — это, по ходу, новая форма жанрового искусства. Что же, до России все сериальные и кинотренды добираются достаточно медленно, так что неудивительно, что и апокалипсис докатился с таким опозданием. Стоит отметить, что сериальная концовка будет отличаться от показанной на ММКФ киноверсии, поэтому фестивальной публике, уже посмотревшей «Эпидемию», не стоит опасаться спойлеров.