Долгая дорога в «Дюну»: три состоявшиеся (и одна не случившаяся) экранизации фантастического романа Фрэнка Герберта

В 1970-е чилийский контркультурный режиссер и сюрреалист Алехандро Ходоровский («Крот», «Святая гора») решил экранизировать «Дюну». О том, что из этого вышло, рассказывает удивительная документалка Фрэнка Павича 2013 года. По словам Ходоровского, он мечтал снять фильм, по силе воздействия сопоставимый с употреблением ЛСД (напомним, что дело происходило в семидесятые). Это должно было быть кино, расширяющее сознание. Духовный опыт, направленный на самопознание. Психоделический, зрелищный аттракцион, способный переплюнуть «Космическую одиссею» Стэнли Кубрика. И кто знает, если бы ему это удалось, то, возможно, история кинематографа пошла бы по совсем иному пути. Как говорит молодой друг Ходоровского, датский режиссер Николас Виндинг Рефн («Неоновый демон», «Слишком стар, чтобы умереть молодым»), этот фильм мог бы задать другой вектор развития блокбастеров.

К сожалению, история (в том числе и киношная) не знает сослагательного наклонения. Однако из рассказов Ходоровского, его соавторов, кинокритиков и режиссеров (помимо Рефна слово берет Ричард Стэнли — еще одна жертва Голливуда, обжегшаяся на экранизации «Острова доктора Моро») складывается впечатление, что эта «Дюна» — действительно шедевр, который мы потеряли. Во-первых, у Ходоровского (который выглядит и говорит как настоящий шаман и заряжает воду не хуже Кашпировского) была невероятная команда: сценарист «Чужого» и супервайзер по спецэффектам Дэн О’Бэннон, швейцарский художник, создатель образа Чужого Ханс Руди Гигер, иллюстратор Крис Фосс, легендарный автор комиксов Мебиус (псевдоним Жана Жиро), при этом барона Харконнена должен был сыграть Орсон Уэллс, а императора Шаддама IV — сам Сальвадор Дали. Во-вторых, у Ходровского помимо сценария был лукбук (его показывают в документалке) — толстенная библия фильма с эскизами и раскадровками: по сути, готовая визуализация картины, которая ходила по рукам в голливудских студиях и, надо полагать, немалое количество кинематографистов оттуда многое для себя подсмотрело.

Главный конфликт дока строится на противостоянии Ходоровского и голливудской и, если говорить шире, коммерческой системы кинематографа. Для режиссера кино это не деньги, а духовный опыт. И, конечно, это воодушевляющая, берущая города и пленяющая сердца стратегия (его команда была готова работать с ним, кажется, бесплатно). Но можно понять и студийных функционеров, для которых кино — это бизнес и очень рискованное предприятие («Дюна» должна была стоить $15 000 000, большие деньги для того времени). Поэтому неудивительна реакция студий, которые говорили, что задумка крутая, но мы это снимать не будем. Искусство и бизнес не очень дружат, и найти между ними компромисс — большая проблема для художника, особенно для такого, который не готов идти на компромиссы. Тем не менее несмотря на то что картина не была снята (и получила жизнь только в виде комиксов «Инкал» и «Метабароны»), ее ДНК живет в большом количестве значительных фантастических фильмов и настоящих шедевров — в «Звездных войнах», «Терминаторе», «Флэше Гордоне», «Индиане Джонсе в поисках потерянного ковчега», «Властелинах Вселенной», «Контакте» Роберта Земекиса, «Чужом», «Прометее» и других лентах. В итоге все это превращает «Дюну» Ходоровского в самый влиятельный фильм из неснятых.

«Дюна» отдельной книгой (до этого было несколько журнальных публикаций) вышла в 1965 году. Накануне сексуальной, культурной и психоделической революции, случившейся на Западе, а также незадолго до энергетического кризиса 1973 года (когда государства ОАПЕК отказались поставлять нефть на Запад) — и потому вобрала в себя все неврозы того времени и поколения. Действие романа происходит в далеком будущем, на просторах галактической империи, в которой феодальные семейства (дома) владеют не странами, а целыми планетами с легким ориентальным оттенком (звучат персидские имена и присутствуют ближневосточные образы). На фоне всех остальных домов выделяются два могущественных, воюющих друг с другом клана: Атрейдесов (базируются на Каладане) и Харконненов (находятся на Гьеди Прайм).

Поскольку после восстания машин люди с опаской относятся к роботам и вообще к высоким технологиям, ставка была сделана на развитие мыслительных и экстрасенсорных способностей. В этом людям помогает вещество под названием «спайс-меланж» (в других переводах «пряность» или, извините, «приправа»), добываемое на песчаной планете Арракис (она же Дюна). Это вещество замедляет старение, делает белки и радужку глаз синими, а также позволяет навигаторам Космической гильдии — потерявшим всякий человеческий облик мутантам — без компьютеров вести межзвездные корабли сквозь свернутое пространство. Понятно, что тот, кто контролирует поставки спайса, имеет в галактике наибольшее влияние.  

История начинается с того, что император Шаддам IV прерывает многолетнюю монополию (а по сути тиранию) Харконненов на Арракисе и отдает его во владения либеральному герцогу Лето Атрейдесу, который вместе со своей возлюбленной наложницей, леди Джессикой, и юным сыном Полом перебирается на Дюну. Ситуация осложняется тем, что леди Джессика вопреки желанию тайного женского ордена Бене Гессерит, занятого тренировками тела и разума и славящегося селективно-генетическими опытами, родила не дочь, а сына, и тем, что Пол — продукт тысячелетнего евгенического эксперимента, иначе говоря, Квисатц Хадерах (сверхчеловек), или махди (что в исламской религии означает мессия). Согласно предсказанию, этот юноша не только должен освободить народ Дюны — фременов — от гнета Харконненов, но и поднять их на священную войну против империи. Что он и делает, взяв себе прозвище Муад’Диб.

Оригинальное шестикнижие Герберта, так называемые «Хроники Дюны», включает в себя романы «Дюна», «Мессия Дюны», «Дети Дюны», «Бог-император Дюны», «Еретики Дюны» и «Капитул Дюны». После смерти писателя его сын Брайан Герберт вместе с известным фантастом Кевином Андерсеном написал несколько приквелов и сиквелов, а литературная серия превратилась в гигантскую медиафраншизу. В нее входят не только экранизации, но и популярная (в прошлом) линейка видеоигр, поэтому стоит простить тех людей, которые на полном серьезе думают, что новая «Дюна» — это экранизация видеоигры в жанре стратегии.   

В 1980-е права на книгу приобрел ушлый продюсер Дино Де Лаурентис, а за постановку взялся другой великий режиссер-сюрреалист Дэвид Линч, который из-за этого даже отказался снимать «Возвращение Джедая». К слову, заключительная часть оригинальной трилогии «Звездных войн» Джорджа Лукаса стоила $32,5 млн, а «Дюна» — от $40 до 42 млн. Это был самый дорогостоящий проект в карьере Линча, настоящий блокбастер: ни до, ни после он не ворочал такими бюджетами. Учитывая то, что Ходоровский уважал Линча, он боялся, что тот снимет шедевр — и ему будет особенно больно смотреть его на большом экране. Однако, собрав волю в кулак, режиссер пошел в кино — и каково же было его удивление (и, чего уж там, радость), когда выяснилось, что картина оказалось пустышкой.

Линчевская «Дюна» — один из самых сокрушительных провалов в истории Голливуда. Фильм собрал в прокате всего $31 млн, похоронил идею сиквелов и надолго отбил у кинематографистов желание экранизировать Герберта. Критики не оставили камня на камне от фильма. Особенно постарался Роджер Эберт — хейтер Линча, который полюбил его только после «Малхолланд-драйв»: «Это настоящий беспорядок, непостижимое, безобразное, неструктурированное, бессмысленное путешествие в пучины одного из самых запутанных сценариев всех времен». Действительно, для людей, не знакомых с романом, экранизация может стать настоящей пыткой. Впрочем, для поклонников романа тоже, потому что Линч (местами) довольно сильно изменил сюжетную канву. Впрочем, винить одного только режиссера в провале неправильно. Из-за продюсерского давления Линч был вынужден сократить трехчасовую версию фильма до двухчасовой, а окончательная версия была подготовлена вообще без его участия, отчего он даже подумывал снять свое имя с титров. Но если в кинотеатральном релизе он еще подписался своим именем, то в перемонтированной и обзаведшейся дополнительными эпизодами телеверсии снял его, представившись как Алан Смити (псевдоним всех недовольных режиссеров) и Джудас Бут (имя сценариста было остроумно образовано путем сочетание имени Иуды и фамилии человека, убившего президента США Авраама Линкольна).  

Надо упомянуть, что телеверсия выглядит гораздо понятнее: вместо вступления от лица принцессы Ирулан (Вирджиния Мэдсен), дочери Шаддама IV (Хосе Феррер), — десятиминутный рисованный пролог, объясняющий устройство вселенной «Дюны»; вместо сюжетного хаоса — закадровые комментарии рассказчиков и большое количество дополнительных сцен. Не сказать что все это сильно спасает фильм, но, по крайней мере, делает его более ясным.

Впрочем, помимо недостатков у линчевской «Дюны» есть и достоинства. Во-первых, фирменный режиссерский сюрреалистический визуал (кажется, что Линч не позаимствовал эффект синих глаз у Герберта, а придумал его сам). Во-вторых, запоминающиеся костюмы и впечатляющие декорации. В-третьих, в «Дюне» снялась половина «Твин Пикса»: Кайл МакЛоклен (Пол Атрейдес), Юрген Прохнов (Лето Атрейдес), Эверетт МакГилл (Стилгар), Алисия Уитт (Алия) и Джек Нэнс (Нефуд). С Дином Стокуэллом (доктор Веллингтон Юэ) Линч потом поработал в «Синем бархате», а сына Хосе Феррера, Мигеля, снимал в том же «Твин Пиксе». Вообще, несмотря на то что режиссер не мог позволить себе на главные роли звезд из-за и так раздутого бюджета, в фильме собрался внушительный каст: это и Патрик Стюарт (Гурни Халлек), и Брэд Дуриф (ментат Питер де Врийе), и Макс фон Сюдов (доктор Кайнс), и Шон Янг (Чани), и певец Стинг (на-барон Фейд-Раута Харконнен); Ходоровский в этой роли, кстати, видел Мика Джаггера. Ну и, конечно, сейчас линчевская «Дюна» смотрится иначе, чем в 1984 году. В отличие от спродюсированного Лаурентисом в том же 1984-м фэнтези ««Конан-разрушитель», это не пустышка, а просто неудачная попытка воплотить в жизнь амбициозный замысел — провал, который выглядит интереснее иных побед.    

Поразительно, но то, что не удалось Алехандро Ходоровскому и Дэвиду Линчу, удалось телевизионному режиссеру и сценаристу Джону Харрисону («Сказки темной стороны», «Байки из склепа», «Калейдоскоп ужасов»), который в 2000 году на телеканале Sci Fi Channel выпустил трехсерийную, пока самую приближенную к роману Герберта экранизацию «Дюны» (в России в начале нулевых она ходила на двухкассетном видеоиздании). Ходоровский говорит, что хотел снять 14-часовой фильм, Харрисон же уместился в четыре с половиной часа (при этом финальная серия выглядит несколько затянутой). Первое, на что обращаешь внимание при просмотре этой версии, — то, насколько она вменяемая и нормальная. С точки зрения визуала — это стерильный телевизионный сайфай, в котором нет ни грамма безумия Линча и уж тем более Ходоровского. На что это похоже? В первую очередь на прото-«Игру престолов» (без Красной свадьбы, но тоже с бойней во дворце). Кастинг сериала тоже не блещет громкими именами: из более-менее именитых актеров в экранизации сыграли разве что Уилльям Херт (Лето Атрейдес) и Саския Ривз (леди Джессика). Роль Пола досталась шотландскому актеру Алеку Ньюману, а фременов сыграли чешские актеры (в частности, возлюбленную Муад’Диб, Чани, изобразила актриса Барбара Кодетова). А вообще в сериале всех затмил Иэн МакНис (барон Владимир Харконнен), ироничную игру которого справедливо отмечали многие критики.

Несмотря на то что в постановке есть CGI (в 2001 году «Дюна» даже удостоилась премии «Эмми» за лучшие спецэффекты), видно, что большая часть сериала снималась в павильонах на фоне богато декорированных задников — ощущение, будто среди декораций просто насыпали песка. Этот прием выглядел бы дешево и убого, если бы за камерой не стоял великий оператор Витторио Стораро (тоже получивший «Эмми» за лучшую операторскую работу), который для создания перспективы пустыни Арракиса использовал большие стенды с натянутой матовой тканью. Сложно представить, как этому великому кинематографисту приходилось выкручиваться, чтобы картинка сериала (его бюджет составил $20 млн) выглядела прилично, но в целом ему это удалось. Если не брать в расчет устаревший CGI, «Дюна-2000» до сих пор выглядит вполне сносно, хоть и без откровений (посмотрим, впрочем, как первый сезон «Игры престолов» будет смотреться через десять лет).

Что касается содержания, то тут версия Харрисона на голову превосходит линчевскую (а ведь у нее есть еще сиквел под названием «Дети Дюны», экранизировавший «Мессию» и «Детей Дюны»). Харрисон с почтением отнесся к тексту Герберта, перенеся на экран большую часть событий романа, и даже расширил роль принцессы Ирулан (Джули Кокс), которая у Линча, кроме пролога, не произносила, кажется, ни слова. В сериале с ней появилось несколько дополнительных сцен — и вообще в плане фем-репрезентации постановка Харрисона даст сто очков вперед фильму 1984 года. 

Учитывая то, что книга Герберта написана полвека назад, были опасения, что за это время она растеряла всю свою актуальность. Но новая экранизация доказала, что это не так, ведь у фильма слишком много пересечений с реальной жизнью. На Ближнем Востоке (как и на Дюне) снова неспокойно, нефть (как и пряность, она же специя и спайс-меланж) все еще остается самой твердой валютой, а обладать ею хотят разные могущественные страны (как и влиятельные гербертовские Дома). Единственное, что действительно устарело в «Дюне», — это троп «белый спаситель», которым, по мнению самых прогрессивных кинокритиков, злоупотребляет Вильнев. И действительно, в первой части (точнее, даже в первой половине первой части) все выглядит так, будто белый как снег герцог Пол Атрейдес (Тимоте Шаламе) пришел к темнокожим (преимущественно) фременам, чтобы даровать им свободу от Харконненов. Но на самом деле это обманка. Уже в конце первой книги и последующих романах становится понятно, что Пол организует на Арракисе свой ИГИЛ и «Талибан» (террористические организации, запрещенные в России), а его сын, Лето II Атрейдес, под воздействием спайса со временем превратится не только в песчаного червя, но и в «пряную» версию Волан-де-Морта, настоящего тирана (см. четвертую книгу цикла «Бог-император Дюны»). Но это произойдет еще не скоро, а пока чем же фильм Вильнева отличается от других экранизаций Герберта?

В первую очередь тем, что режиссер на визуальном уровне сделал то, что уже было в тексте романа — античную трагедию в научно-фантастическом сеттинге. Здания в фильме поражают воображение ориентальной монументальностью, солдаты сражаются с помощью не бластеров, а острых, как бритва, клинков, а воины герцога Лето (Оскар Айзек) так часто выкрикивают боевой клич «Атрейдесы! Атрейдесы!», что за ним начинает слышаться «Атриды! Атриды!», с которых это семейство и было списано.

Еще главные герои, особенно парящий в воздухе без видимых усилий барон Владимир Харконнен (Стеллан Скарсгорд), похожи на богов-олимпийцев, саундтрек Ханса Циммера — на античный хор, а захват Арракина (столицы Арракиса) — на падение Трои, особенно учитывая то, что здесь есть и свой «троянский конь», непреднамеренно ставший предателем доктор Веллингтон Юэ (Чан Чень). Новая «Дюна» поставлена так, что люди выглядят в ней маленькими фигурками на фоне фьордов Каладана и пустыни Арракиса (которые снимали в Норвегии, Иордане и Абу-Даби), песчинками в руках фатума, так что не остается сомнений: камера в картине показывает не точку зрения какого-то из персонажей. Это ни много ни мало взгляд бога.

Из нововведений: повествование теперь ведется от лица возлюбленной Пола, фременки Чани (Зендая), а не принцессы Ирулан, как было в книге и других экранизациях. Вильнев сделал доктора Кайнса женщиной (Шэрон Дункан-Брюстер), усилив тем самым фем-репрезентацию в фильме, избавился от второго племянника Харконнена Фейда-Раута (за обоих теперь отдувается монструозный Раббан в исполнении Дейва Баутисты из «Стражей Галактики») и несколько переделал сюжетную арку преданного воина Дункана Айдахо (Джейсон Момоа). У Герберта он присягал на верность и Атрейдесам, и фременам — Вильнев посчитал последнее лишним. Также нам подробно показывают, как Дункан бежит из осажденного Арракина, а затем спасает Пола и его мать, леди Джессику (Ребекка Фергюсон), в пустыне. Тем самым роль Джейсона Момоа в сюжете значительно увеличивается. 

За 2,5 часа Вильнев экранизировал чуть больше половины книги, и это не учитывая флешфорварды, которые приоткрывают перед нами завесу того, что мы увидим во второй части фильма. Очевидно, что главной героиней в сиквеле станет Чани, которая фигурировала в видениях Пола, а полноценно появилась только перед самыми титрами. Скорее всего, ее глазами (глазами жены пророка) мы увидим, как Пол превращается в предводителя фременов Муад’Диба, Квисатц Хадераха (сверхчеловека) и махди (мессию). И как он от всего этого слетает с катушек. Уже в душераздирающей сцене выяснения отношений героя Шаламе с матерью было видно, что юноша не готов нести эту ношу. Что он против того, чтобы становиться мессией. Но, как и в любой античной трагедии, в «Дюне» балом правит рок, а значит, все предрешено: люди лишь следуют за своей судьбой. Об этом с фаталистической неизбежностью кричит буквально каждый кадр вильневской «Дюны».