Балет в Санкт-Петербурге

Жизель

Поскольку нормальный театральный сезон еще не начался, то в эти две недели снова придется выбирать такой балет, который нельзя испортить исполнением. То есть испортить можно, конечно, все. Но есть такие балеты, которые как афинский Акрополь: от былого великолепия осталось несколько мраморных зубов, но все равно ощущаешь укол красоты. «Жизель» как раз из них. Он выбивается из ряда «русских шедевров» своим небольшим размером (всего два акта), сравнительной малонаселенностью (24 или даже 18 девушек в кордебалете против классических 32) и юбками ниже колен. Что выдает дату рождения: 1840-е годы, так называемый романтический балет. Почти за полвека до «эры шедевров». И кстати сказать, всю вторую половину XIX века «Жизель» считалась немодным старьем — в сравнении с пышными дорогими феериями вроде «Спящей красавицы» она выглядела эдаким куцым бабушкиным салопчиком. Пока Петипа в свой золотой период не отредактировал текст и не выпустил в главной роли Анну Павлову. С тех пор это шедевр.

Петипа не сделал текст модным: он не прибавил ни зрелищности, ни спецэффектов, ни людей. Он даже не стал пристраивать к двум имевшимся актам еще один. Но что же он в таком случае сотворил? И кого теперь считать автором шедевра и гением? Его или хореографа Жюля Перро, который сшил салопчик в 1842 году в Париже?

Ответ на вопрос зависит от того, что вы сами за человек такой. Честное слово. Жюль Перро сочинял «Жизель», будучи скотски обманутым женой-балериной: он сделал для нее все, а она — как только ее подсадили повыше — сбежала с красавчиком премьером. Кстати, братом Петипа. Страшно представить, что творилось с Перро, пока он заканчивал работу. Поскольку премьеру «Жизели» сучка все равно танцевала (а Мариус смотрел с четвертого яруса — чтоб передрать удачные фигуры кордебалета, если что). Перро сочинил наикрасивейшие танцы для женщины, которую другой убил бы. Поэтому он один из немногих, из уст кого история о том, как можно умереть от любви, а простить — после смерти, звучит не фальшиво. Нужным тембром.

А вот Мариус Петипа, редактируя (или сочиняя заново?) этот кровавый кусок много лет спустя, был счастливо женат и густо обложен детьми. Главный хореограф самого богатого театра Европы — петербургского. Прочное положение, солидный банковский счет, ясный взгляд на мир, ровный пульс. Поэтому, скорее всего, это он навел великолепный мост, соединяющий два акта «Жизели»: резвый галоп веселящихся пейзанок, которые скачут навстречу друг другу, — и жуткое замогильное grand pas умерших девушек в цвету, то же движение кордебалетных цепочек навстречу, только девушки в белом, и все тягуче-медленно, как во сне.

Если в этой истории вы ставите на Перро, то верите, что в глубоких трещинах, которые образовались после любовной катастрофы, он увидел нечто такое, что придало «Жизели» измерение шедевра. Это одна концепция того, как любить и жить. Если вы ставите на Петипа, то выбираете покой: только счастливому человеку, у которого уже давно все хорошо, открывается высшая гармония вплоть до примирения жизни и смерти. Которое в «Жизели» выражается гармоничнейшими ансамблями кордебалета. Попробуйте начертить прямую линию, если у вас трясутся руки! Это совершенно другой принцип любви и жизни.

Чтобы определить свое место на этой философской карте, любая доступная в несезон «Жизель» вполне сгодится. В приличном исполнении посмотрите ее потом в Мариинке.