Спектакль

Все о Еве

Это та самая пьеса Мэри Орр и Реджинальда Дэнема, по которой в 50-х годах в Голливуде сняли фильм «Всё о Еве» с Бетт Дэвис. Фильм вошел в историю кино — там впервые появилась в эпизодической роли Мэрилин Монро. Сюжет таков. Марго Крейн, театральная дива второй свежести, играет в спектаклях мужа-режиссера роли молоденьких девушек. В один из дней в ее гримерную заявляется как раз такая девушка — восторженная овечка-поклонница, готовая драить полы возле своей «иконы». Излагается слезливая история гибели родителей и мужа, и овечка поступает на службу, где, используя женские чары и слабость режиссера к молоденьким актрисам, делает головокружительную карьеру. Патронесса отправляется на пенсию, но едва новая примадонна успевает обжиться в гримерке, в двери уже стучится новая поклонница.

В «Нашем театре», где поставили пьесу, таких проблем нет и не может быть: прежде всего потому, что это типичный театр-студия, где все равны в нищете и богаты юношеским энтузиазмом. Но постановщик спектакля режиссер Лев Стукалов за эту пьесу взялся явно не ради шутки. У него сценическая львица Марго Крейн (Юлия Молчанова) вульгарна, как уличная девка, а Ева (Марианна Семенова) — ее достойная ученица. Обучать поклонницу искусству выживания в закулисных джунглях Марго начинает с ходу: один из первых уроков — импровизированная чечетка, где вместо ритмичного счета женщины проговаривают: «Сука ты — сука ты». Танцуют молодые актеры много и, надо признать, прилично — во всяком случае, не хуже, чем в столичных мюзиклах вроде «Чикаго» или «Notre Dame de Paris». Опытная рука хореографа Сергея Грицая вытягивает спектакль, хотя вставки вроде той самой «суки» изрядно режут слух. Это манифесты, сообщающие, что старый добрый психологический театр, пройдя несколько шагов по коммерческому пути, не только умер, но уже и протух. По сцене проезжают впечатляющих размеров символы картонных ценностей: трафаретные статуя Свободы, «кадиллак», бутафорские небоскребы, по которым карабкается плюшевый Кинг-Конг. Стукалова такими не заманишь — он уже семь лет строит свой бедный театр, репетирует в полуподвале, играет на чужой площадке. Но, выставляя оценку коммерческому сопернику, режиссер, чье желание защитить собственных учеников и их общий театр по-человечески понятно, уподобляется Еве Харрингтон: старается перешибить вульгарность вульгарностью.