Спектакль Павла Сафонова по пьесе Александра Вампилова примечателен тем, что режиссеру Сафонову в собственной постановке не осталось места. Все место занял артист Владимир Епифанцев. Он играет Зилова. Некоторые артисты, настроенные играть, а не подыгрывать Епифанцеву, строят свои роли сообразно темпераменту. Ольга Ломоносова в роли жены Зилова Галины с чувством играет драму одиночества умной, искренней женщины, для чего не особо нужны партнеры. Сергей Фролов в роли Кушака дает советскую комедию про смешного функционера, которого молодые раз за разом обводят вокруг пальца. Его партнером становится ностальгическая советская декорация, хотя режиссер и художники, собравшиеся было поиграть в ретро, бросили дело на полпути. Играть в ретро в «Утиной охоте» означало бы реконструировать брежневский циничный застой и злого, неврастеничного итээра, изолгавшегося на корню, но не желающего, как другие, извлекать изо лжи копеечную выгоду или удобства. Но Епифанцев, который мыслился центром композиции, обладает массой достоинств, в которые входит что угодно — только не неврастенический темперамент.
Оставив в прошлом брутальные перформансы, Епифанцев теперь выходит на театральную сцену раз лет в десять. Если он играет сегодня Зилова, то по той причине, что давно хотел сыграть эту роль. И каким будет его Зилов, можно было представить, вспомнив, как он играл другого неврастеника — Треплева — в вахтанговской «Чайке» все того же Сафонова. Его Треплев был не издерганным декадентом, но титаном духа, и драма его заключалась в том, что обыватели отказывались видеть в нем сверхчеловека. Как и Зилов, Треплев стрелялся — от досады, что мир, который давно умер для него, никак не хотел признавать своей смерти. Монолог мировой души — тот самый, где люди, львы, орлы и куропатки превратились в прах и их души слились в одну, — был его личным высказыванием. Он обливал мир горячим презрением — а тот отвечал ему смехом. Так вот, Зилова Епифанцев играет в том же ключе. Друзья присылают Зилову погребальный венок, чтобы, проснувшись с бодуна, тот не понял, на каком свете находится. Но они не догадываются, что для Зилова давно угасли. Друзья, начальник, жена, любовницы, старая и новая, — все они не более чем «бледные огни». Они исправно группируются вокруг него, чтобы иллюстрировать мимикой и жестами его реплики. Его монолог не нуждается в режиссере, хотя все-таки видны в спектакле следы человека, который руководил из зала (кто-то же сказал актрисе, что после слов «их не ругать, их побить нужно» следует дополнительно побить партнера сумочкой). А главным образом он — для которого все уже умерли — не нуждается в пьесе про Зилова, который сам себя чувствует мертвецом.
«Утиная охота» - классика, набившая оскомину не одному поколению театралов. Учебники привычно клеймят её «социальной пьесой», а главного героя, Зилова, записывают в «герои времени», то бишь воплощение всех пороков эпохи. «Циник», «ничего святого», «отсутствие моральных принципов», «жалкий человек» - самые мягкие эпитеты, достающиеся бедняге из года в год. Решиться на новую постановку настолько часто склоняемого произведения – уже само по себе смелость, заслуживающая внимания, а если к тому же от постановки пьеса многократно выигрывает, производя значительно большее впечатление, нежели по прочтении, то можно говорить о том, что постановка удачна. Приготовьтесь к глубокому психологическому анализу, который заставит Вас забыть обо всём, что Вы раньше слышали о Зилове – как и наиболее родственный литературный предшественник, Печорин, он гораздо сложнее: в исполнении Владимира Епифанцева это многогранный, энергичный, жизнелюбивый персонаж, чья история предстаёт перед нами не чередой воспоминаний, а логической цепочкой событий. Безусловно, он сам виноват в своих несчастьях, угодив в заколдованный круг лжи и лицемерия, он сам оттолкнул от себя всех окружающих, но стоили ли многие из них того, чтобы их удерживать? Его «друзья» были, скорее, собутыльниками, неспособными увидеть в нём нечто большее, чем неугомонного бабника и изобретательного вруна, а ведь в Зилове был жив романтик – утиная охота была для него не спортивным интересом, а предлогом вырваться из однообразной, косной, пошлой обыденности на лоно природы, к первородной и естественной гармонии, где можно быть самим собой. От одиночества и непонимания он начал страдать прежде, чем его покинули и жена, и любовница, раздражение на тупость, мелочность, трусость других людей копилось подспудно, пока не вылилось в бунт – но всё же это был бунт «маленького человека», основанный не на идее, а на эмоциях, потому он и завершился оскорблениями, пьяной потасовкой и критической стадией духовного кризиса. Разочаровавшись в людях, разучившись им доверять, не находя поддержки в трудных жизненных обстоятельствах, он решит умереть – и это отнюдь не будет блажью или фарсом, но передумает – и это будет не трусостью, а пробуждением погасшей было воли к жизни. Он всё-таки поедет на охоту – несмотря ни на что, и хочется верить, что примирение этого запутавшегося, но сильного и цельного, обладающего внутренним стержнем человека с правдой жизни состоится, что ничто не сломает и не испортит его. Епифанцев играет искренне, с полной самоотдачей, возрастающий градус волнения ощущается в нём почти физически и не может не вызвать максимального сочувствия к его персонажу. Под стать ему и удивительная Галина (Ольга Ломоносова), по-настоящему плачущая на сцене – без яркой и громкой экспрессии, трагического пафоса и сантиментов она рисует образ настолько сильный и масштабный, что одного её секундного присутствия в мизансцене хватает для того, чтобы напряжение атмосферы достигло максимума. Можно было бы что-то сказать о каждом актёре – на самых второстепенных ролях они создавали полноценных живых героев, характерных и интересных, не скатываясь ни в плоский типаж, ни в нарочитую карикатуру, но это заняло бы слишком много времени и места, тогда как похвалы достойны и лаконичная сценография, и музыка, и свет, и современное звучание при внимании к букве автора. Проще говоря, спектакль близок к безупречности – качественно скроен, цепляет и заставляет задуматься, хоть режиссёрскому почерку и не хватает некоего изящества: полная картина постановки видится на расстоянии больно прямолинейной.
19.06.2010
Комментировать рецензию
Убийственно скучный спектакль. Я продремала практически весь первый акт, и на второй мы остались в целях воспитания выдержки.
И главный герой, и окружающие его люди настолько пусты, мелки и неинтересны, что вообще непонятно, какого лешего мы должны за ними наблюдать. Да, он довольно убедителен в своей омерзительности, но при этом не переходит грань той испорченности, где есть шанс стать привлекательным. То есть впервые я поняла слова Уайльда, что это действительно большой грех.
Все действующие лица разводят тягомоть. Жена героя, уже уйдя за дверь, возвращается, чтобы натянуть еще минут на десять сценического времени. Герой вяло страдает. Абсурд держится ровно на той грани, чтобы уже было неинтересно, но еще не стало забавно.
В общем и целом - неудачная постановка, да пожалуй, и вообще пьеса неудачная.
К герою пьесы "Утиная охота" невозможно отнестись равнодушно. Он пропитан своей эпохой и знает оттуда всех Вер и начальников. Хотя сейчас Я говорю о вне временной философии отношений между мужчиной и женщиной.
хочется сделать крен в сторону 70-х. Режиссер представил его открытым и чувствственным мужчиной, но только в один определенный промежуток времени: для жены, для любовницы, для возлюбленной. То есть в нем нет чего-то, что делает его человеком в долгосрочной перспективе. Есть беспробудная усталость от отношений, предметов своей эпохи, времени, друзей. Это все что делает для него утиную охоту отдушиной для его мечащейся по эпохе душе, а не просто бойню через огонь и порох. И видно поэтому он не может не отждествить дичь с предметом, у которого есть душа. Не может хладнокровно взести курок. Наверное поэтому ставит перед собой в финале задачу навести ружье на самого себя. Или как там дальше?
Зилов - сложен и замучен. Уставший сам от себя циник, готовый до обсурда распинаться и кривляться перед неинтересными и предсказуемыми товарищами.
Утиная охота - о слабости и злости на нее, о пресыщенности, о безделии и игре в жизнь.
Больше всего меня впечатлил не сам Зилов, а Официант. Вот, кто интересен и загадочен здесь. Ловкий, равнодушный и независимый. Он играет с нервным героем, у него своя охота.
Хорошо и занятно: "-Не вовремя ты расстроился"))
Есть над чем вздохнуть, но как-то недоиграно что ли.
Спектакль оставил грусть и сквозняк одиночества.