Опера

Сон в летнюю ночь

В прошлый раз эту оперу ставил Борис Покровский в Большом театре сорок шесть лет назад. В Мариинке ее ставит Клаудиа Шолти, дебютируя в оперном жанре (в ее послужном списке — драматические спектакли и фильмы). Надо надеяться, вкус к опере и способность строить крупную форму она унаследовала от своего великого отца, дирижера Георга Шолти.
Если это и будет модернизация, то на костюмах она не отразится. А на родине Шекспира и Бриттена в Английской национальной опере только что прошли премьерные показы спектакля Кристофера Олдена, в котором волшебный лес стал школой, феи и эльфы (хор мальчиков) — учениками, а Пак, вместо того чтобы капнуть сок цветка в глаза спящим, так что они влюбляются в первого, кого увидят, раздает сигареты. В описании все выглядит как претенциозная модернизация, но на деле школьный формат работает: как только под сомнамбулические бриттеновские аккорды из оркестровой ямы на разных этажах школы-декорации начинает двигаться процессия школьников и откуда-то сверху звучит магический контратенор Йестина Дэвиса — Оберона (здесь — школьного учителя), слушатель попадает в пространство, полное томления, отчаяния, запретных желаний, снов, которые у Бриттена всегда находятся рядом с обыденным. В Мариинку этот спектакль не поедет — он поедет в Театр Станиславского в следующем году. А вот американский бас-баритон Уиллард Уайт, который в лондонском «Сне» поет ткача Основу, отправляется в Мариинку почти что прямо со школьного двора — и это хорошая основа для мариинского спектакля. У Бриттена этот персонаж поет не только своим голосом, но фальцетом, и, конечно, у него потрясающая сцена с царицей эльфов Титанией, в которой он должен предстать уже в ослином облике.
Любопытно, что Клаудиа Шолти придумает для Пака — этот, самый волшебный, персонаж (он летает) у Бриттена отделен от прочих способом как бы от обратного: в драматическом театре он должен был только петь, а в опере, где поют все, Пак в основном разговаривает, декламируя шекспировские строки. Но главная интрига — контратеноровая партия Оберона. Эту партию Бриттен написал не для своего любимого тенора Питера Пирса, а для контратенора, но она плоть от плоти пирсовских вокальных озарений — меланхолическая британская красота. За неимением барочных опер в репертуаре Мариинки контратеноры на сцене появляются в редчайших случаях — и это приглашенные солисты. В этот раз приглашены Александр Детинкин и Артем Крутько, и в этой партии они тоже дебютанты.