Все отзывы о спектакле «Скрытая перспектива»

Последнее время ловлю себя на мысли, что мало какие события, будь то кино, спектакль, балет заставляют говорить после просмотра. В основном мир впечатлений наполнен разовой подпиткой чувств, вызывающих эмоции на первые 15 минут после введения. И как приятно, когда ты получаешь качественное удовольствие, когда мозг, в потоках слоеных мыслей начинает размышлять, чувства и эмоции нарастают, тебе есть что рассказать и чем поделиться!
Поэтому, такие постановки как «Скрытая перспектива» - редкость! Еще большая редкость, когда разговор на одну тему, затронутую в спектакле, можно спокойно переложить на любую из вашей собственной жизни, либо как минимум провести параллели размышлений.
Рекомендую! не пересказывая происходящее.., просто на талантливо написанные, поставленные и сыгранные вещи нужно ходить!

Решил стать современным, посетил "Современник".
Давали с 50 минутной задержкой "Скрытую перспективу" с Чулпан Хаматовой и Александром Филиппенко. Добавим сюда работу над декорациями, которые прекрасны. Собственно ничего хорошего больше (Хаматова, Филиппенко, декорации, задержка) об этом спектакле сказать нельзя.
Уж если авторы начинают думать на тему "тварь я дрожащая, или право имею", то надо заданный уровень держать. Если балансируешь на грани, то не надо скатываться в пошлость (мне это слоненок занесенный барханом в пустыне(?!) будет еще долго сниться), потому что потом сложно выровнять. И уж если режиссер и берется за слабую пьесу, то надо хотя бы сделать что то, ну усилие какое то, для того чтобы не было стыдно.
Мне лично было.
Харизмы Чулпан вытягивать чужие слабости не хватает.

У Константина Симонова есть стихи, ставшие песней о военных корреспондентах. О людях, по долгу службы приносящих чаще всего плохие вести. О людях, не дающих забыть гибель других людей. Об избравших долг службы по долгу сердца. Военные журналисты – вымирающая профессия. Их убивают. Наивно думать, что когда-нибудь эта военная специализация исчезнет, что люди будут исключительно мирных профессий, а война останется только в словаре редких слов. У Симонова стихи заканчиваются на: «Кто-нибудь услышит,/ Снимет и напишет, / Кто-нибудь помянет нас с тобой!». Помянули в «Современнике» спектаклем «Скрытая перспектива».
Спектакль носит название книги родоначальника военной фотографии, основателя агентства «Магнум», Роберта Капы. «Скрытая перспектива»(«Slightly Out of Focus»), ставшая настольной для фотокорров, упомянута в пьесе. Капа друг Хемингуэя и Стейнбека, оформлявший их книги, бывавший в СССР и погибший в 41 год, подорвавшись на мине во Вьетнаме, – яркий, не требующий комментариев пример журналистики некабинетного масштаба. Журналистики, девизом которой стало его «Если ваши фотографии получаются недостаточно хорошими, значит, Вы недостаточно близко фотографируете». Учитывая время и место подобных съемок, эти слова могут служить приговором. Пьеса Дональда Маргулиса носит название «Time stands still», которое дословно можно перевести как «время застывает». Проделавший большую аналитическую работу при написании пьесы, автор, кажется, зашифровал в ее названии самое важное для его героев – still – можно перевести еще и как кадр, снимок. Фотографу дано остановить мгновение. Военный фотограф останавливает его, не задумываясь прекрасно ли оно. Изменив название спектакля, его создатели невольно породили игру слов и смыслов - у Капы – речь о том, что не в фокусе, у Маргулиса – о том, что в кадре. Эта «игра» очень подходит к спектаклю, в котором второй план, порой, оказывается важнее первого.
На первом плане – возвращение с очередного задания подорвавшейся на мине фотокорреспондента Сары (Чулпан Хаматова). Ее, собранную по частям, перенесшую кому, опекает друг (в перспективе – муж, в финале – бывший) журналист Джеймс (Сергей Юшкевич), навещает фоторедактор (Александр Филиппенко) с подружкой (в перспективе - женой) (Дарья Белоусова). На втором – паузы, многозначительные и, от невозможности высказать, красноречивые и бессильные. В них, бессловесных, вложено больше, чем в текст.
«Скрытая перспектива» - премьера вдвойне. Российский зритель незнаком с творчеством американского драматурга Дональда Маргулиса, лауреата Пулитцеровской премии. Его пьесы популярны на родине (Бродвей) и известны в Европе. Режиссер Евгений Арье, поставивший в «Современнике» уже знаменитый спектакль «Враги. История любви» о жизни после концлагеря, первым представил пьесу Маргулиса в России. В обоих спектаклях на совершенно разные, разорванные во времени темы, оказалось много общего. И актерский дуэт Хаматовой-Юшкевича, и холодный мрак декораций Семена Пастуха, и отдающаяся в висках музыка Ави Беньямина, и потерянность (безысходность) персонажей, героев в полном смысле, свидетелей и очевидцев, оказавшихся жертвами увиденного, для которых пространство и жизнь разделились на «здесь» и «там».
Героев, как совершивших преступления, мучает вина. У Сары это умысел – всю жизнь она извлекает выгоду из чужих трагедий, у Джеймса – неосторожность – он вынужден был уехать и оставить Сару в «горячей точке» после того, как на его глазах расстреляли мать с детьми. Джеймса, казнящегося «если бы я остался...» мучают кошмары, а Сару… Сара мучает окружающих то вспышками резкостей, то циничным равнодушием. Мучает и себя.
«Эмоция достает тебя, когда ты останавливаешься, и тогда то, что ты пропустил через себя становится болезненным. Возможно, мой секрет в том, что я останавливаюсь не так часто», - эти слова военного корреспондента Си Джея Чиверса приведены в буклете к спектаклю. В них еще одна разгадка «Тime stands still» - момента, когда время вокруг замирает, и человек воскрешает в памяти увиденный наяву кошмар. Такое «промедление смерти подобно». Сара, сменяя одну угрозу жизни другой, путешествуя по нарывам мира, боится остановиться и задуматься, боится, что ее «накроет». Нет сил и воли оглянуться и пропустить через себя боль тех, незнакомых, что никогда не позабудутся, отпечатавшись в памяти фотоаппарата и фотографа. Остановишься – погибнешь, не от снаряда, так от разрыва сердца.
Пьеса, в сущности, напоминает разбитое на части интервью с военным фотографом. Автор продумал все возможные вопросы, все болезненные аспекты профессии, напомнил о судьбах и значении людей, которые «с лейкой и с блокнотом, а то и с пулеметом» проходят «сквозь огонь и стужу», передавая нам самое ценное, что есть сегодня, – информацию; людях, которые порой не возвращаются, но чей труд не уходит безвозвратно. Им, погибшим при выполнении своего профессионального долга, и посвящен спектакль. «Скрытая перспектива» балансирует на грани театра документального, так как все в ней правда, и театра социального, социально значимого.
К спектаклю издан без преувеличения уникальный буклет с выдержками из интервью и фотографиями военных журналистов. Тексты в буклете оказываются пронзительнее пьесы, в них несыгранная беда, концентрированная трагедия, представленная читателю без посредников. В нем все ключевые мысли пьесы, с проставленными именами и фамилиями, документальные мысли. Кажется, разговоры о том, что удалось/не удалось режиссеру и актерам в данном случае неуместны. Театр «Современник» задумывался как театр неравнодушный, и создатели нынешней постановки, верно следуя ориентирам, сотворили не столько спектакль, сколько исполнили гражданский долг.
Пьеса Дональда Маргулиса бесхитростна и лишена интриги. Но в ней есть главное – конфликт. Диалоги Сары и Джеймса, полные откровений и болезненных воспоминаний, превращаются в противостояние. Вернувшись с фронта военных действий, Сара попадает не в тыл, но на домашний фронт. Фронт, на котором сталкиваются два военных журналиста, спорящих о себестоимости и необходимости своего риска, и два близких человека, счастью которых мешает осознание несчастья сотен тысяч других людей.
Разбавляет атмосферу спектакля Александр Филиппенко. Он, играющий даже в полсилы, создает настоящий праздник для зрителя. Его герой, ироничный расчетливый редактор, верный друг и любитель приударить за молоденькими тоже переживет гуманитарный конфликт семейного масштаба. «Надоели умные, хочу простоты», - под таким девизом он женится на недалекой, но оборотистой (по возрасту – внучке), Мэнди, которая всегда будет «в кадре». Роль Дарьи Белоусовой, пожалуй, самая динамичная в спектакле и актриса справляется с ней достойно. Ее героиня и ретранслирует вопросы автора к герою-журналисту, и затевает споры, и ведет свою линию «здорового взгляда на мир». Ее Мэнди – специалист по организации событий (праздники, вечеринки и т.п.), вступает в спор с Сарой, тоже специалистом по событиям, но иного рода (войны, голод, геноцид…). Сталкиваются позитив и негатив (и в фотографическом смысле). Мэнди, эксперт по воздушным шарикам, искренне радуется, пролистывая на компьютере «красивые фотки», ради которых Сара рисковала жизнью, и гневно обвиняет ее в бездействии и не оказании помощи лицам, запечатленным на них. Именно Мэнди доверено доведение героев и зрителей до морального тупика. Нелепая, как чеховская Наташа, над которой герои-интеллектуалы смеялись в первом акте, она берет реванш во втором. «Научитесь радоваться!» - заматерев, наставляет она надоевших ей вечной депрессией Сару и Джеймса.
Джеймс же и рад начать новую нормальную жизнь. Он мечтает о семье и нехитром комфорте, жаждет засветить кадры прошлого, избавиться от поглотившего его страха после пережитого шока. Джеймс даже на бумаге оказывается неспособным вернуться туда, где гибнут люди. Он, живой и невредимый, стал подлинной жертвой в отличие от искалеченной Сары. Ее кости срастутся, шрамы зарубцуются, а его душевную рану не сможет залечить даже время. Герой, точно понятый Сергеем Юшкевичем, мучаясь бессонницей, смотрит ужастики, стараясь заместить ужасы реальности вымыслом. Сару же, привыкшую к опасности, пугает комфортный быт ее квартиры. Военный быт, когда каждая минута проживается как последняя, ей яснее и понятнее мирной жизни. Она, борющаяся за мир в мире, в сущности, презирает его. Мирное население не интересно ей, пока ему не грозит опасность. Так, Джеймс, выбравший мирное существование, после девяти лет совместной жизни теряет для нее всякий интерес. Она признается, встретились бы они в баре, она бы не обратила на него внимания, но они увидели друг друга в эпицентре гуманитарной катастрофы, «горячей точке», которая и зажгла в ней страсть.
Все то, что за пределами кадра, числится у Сары побочным, второстепенным. Ее, держащей объектив, жизнь тоже лежит за границей кадра, и потому она перестает быть женщиной, но ни на мгновение – фотографом. «Где моя камера?» - первый вопрос загипсованной Сары, переступившей порог дома. От женского – только инстинкты и вспышки страсти на лезвии смерти, тем и можно объяснить ее измену с фиксером (проводником из местных) Тариком. Кажется, если бы он не погиб, подорвавшись вместе с ней, она и не вспомнила бы о нем. Чулпан Хаматова играет эдакого Хэмингуэя в юбке, все сводящего лишь к теме войны и подвигов, на вопрос «кофе или..», все чаще выбирающего «или». Ее Сара, несмотря на все подтексты, получилась монотонной, даже скучной, а, главное, неубедительной. «Верю» на вопрос Джеймса о том, верит ли она в то, что ее труд может что-то изменить в этом мире, вернуть в него мир, это неколебимая вера в свой долг. А вере чужды аргументы. Это через паузу «верю» от сердца, замершего и не способного перенести чувство того, что его боль напрасна. На стороне Джеймса здравый смысл и утверждение из школьных учебников, что подвиг – это девиация, отклоняющееся поведение.
Дональд Маргулис тонко проводит мысль о том, что военная журналистика это и искусство. Так, Сара, равнодушная к своей славе и популярности, в отличие от Джеймса, остро ощущающего себя «рядовым», пролистывая авторский экземпляр альбома со своими фотографиями, приходит в гнев, когда видит фото, напечатанное на развороте. В тот момент ей жаль «убитого» фото, а не убитого на нем. И вот ведь чудовищный парадокс: фото, на котором беда и смерть может быть страшно (!) красивым. Но как соотнести восхищение с ценой этой красоты?
На ту же тему вписана беседа о театре. Герои говорят о том, как люди способны платить большие деньги за билет на спектакль, «вгоняющий их в депрессию». «Скрытая перспектива» - спектакль не развлекательный и даже не обнадеживающий. Как лекарство – горькое, но необходимое. Ведь он о том, что мы в состоянии пропустить мимо ушей, обойти взглядом. Об умышленном обмане зрения, избегающего неприятных «картинок с выставки» нашей жизни. Он лечит равнодушие, приводящее к тому, что кадры из чужой далекой хроники становятся близкой реальностью. Он о том, чтобы люди задумались над тем, как им в один из дней не оказаться под прицелом двух объективов, – только один из которых принадлежит журналисту.
Финал пьесы не рассудит героев, отправит каждого по своему пути – Джеймс познакомится с камбоджийкой-реаниматологом (может быть, она вернет его к жизни), Сару будет ждать Кабул. И будет ждать Нью-Йорк. Но, дождется ли…
На сцене, на которой воссоздан интерьер нью-йоркского лофта (элитное жилье на чердаке бывшей фабрики), отгороженной от зрителей стеклянной стеной-экраном, закроется фортка. Щелкнет как затвор. Затвор фотоаппарата или автомата? На экране загорится: «В 2011 году погибли 103 журналиста». И спектакль закончится минутой молчания. А потом кто-то зааплодирует, а кто-то разведет руками.

"Комсомольская правда"

Драматичная постановка о людях и их интересах, о выборе дорог и идеалов. Пара- она фотограф, он журналист, работающие в горящих точках, сталкиваются с внутренним выбором, либо путь "простых" людей и мирских радостей, либо продолжение жизни на грани риска, с объективом, смотрящим в глаза смерти и горя. Для нее смысл жизни остается в кадре, а он выбирает семейный уют.
Есть над чем подумать, приятно оценить хорошую игру. Но все таки вышла с чувством какого-то дефицита. Хотелось больше глубины диалогов, больше чувств и больше реальности. Наверное, я слишком далека от проблем героини и просто не смогла их оценить, прочувствовать, поэтому в итоге вышла с немного неоправданным ожиданием.

Сара (Чулпан Хаматова) вернулась домой из «горячей» точки, где она работала фотографом-хроникёром, запечатлевая боль и смерть. Залечив раны, полученные при взрыве, она стремится назад, где она чувствует себя нужной и где она успешна.

Её коллега и друг Джеймс (Сергей Юшкевич), тяжелее, чем Сара, переносит стрессы войны, и он первым задумывается, нужно ли опять лезть в пекло, когда можно жить комфортной жизнью с любимой женщиной и наблюдать, как растут, а не умирают дети.

«Современник» прекрасно оправдывает своё название, не впадая в авангард и малопонятный символизм, с которыми у многих стало ассоциироваться «современное». Спектакль в постановке Евгения Арье, открывшийся как еще одна история о посттравматическом синдроме, продолжается целой серией вопросов, над многими из которых хоть раз задумывался строгий к себе житель современного западного мира. Что выбрать: наблюдать или действовать? Рассматривать историю как процесс, повлиять на который ты не в состоянии, или как мозаику ситуаций, которые можно и нужно менять? Пытаться что-то сделать, даже если печальный исход неизбежен, или отступить?

От нескольких людей в антракте и после я слышала, что Джеймс слабый, что он лузер. Рядом с несентиментальной и профессионально востребованной Сарой Джеймс выглядит невыигрышно, если судить о нём с позиции пригодности к работе в «горячей» точке. Но кто сказал, что это единственный критерий оценки личности и профессионала? Кто из нас не рисковал бы прослыть «лузером», сбежав оттуда, где мозги детей отбрасывает тебе в лицо? Если бы Джеймс в самом деле задумывался режиссёром как лузер, стал бы его играть один из самых мужественных актёров театра?

Пьеса Дональда Маргулиса, впервые поставленная в 2009 году, растревожит не только тех, кому близка темы работы журналистов в «горячих» точках, но и обывателя, которому бесконечно комфортное существование в современном мире не обеспечивает душевного покоя. Журналист пытается своими работами достучаться до обитателя благоустроенной квартиры, а тот ходит в театр на драмы и смотрит фотоальбомы с шокирующими снимками. Но оба они, встретившись, всё равно окажутся по разные стороны стеклянной стены и не смогут услышать друг друга.

Типичный обыватель в пьесе Марголиса – это Мэнди (Дарья Белоусова), новая знакомая Сары и Джеймса. Те заразительно хихикают над наивными суждениями юной девчонки, но зрителям стоит отвлечься от реакции главных героев и не спешить подхватывать их смех. Оцените Мэнди сами и увидите, что что большинство из нас – это она.

Дарья Белоусова чем-то неуловимо похожа на Чулпан Хаматову: так же по-девичьи подтянута, так же на грани надлома хрупка. Возможно, отчасти и поэтому именно они оказались женской парой спектакля. Можно поймать себя на мысли, что в Саре и Мэнди мы видим две ипостаси одной женщины: мужское начало утягивает одну на войну, женское начало другой держит её с ребёнком и мужем, убивая для неё всякую привлекательность профессионального роста.

Александр Филиппенко играет старого друга Сары и Джеймса, фоторедактора Ричарда. Он эксцентрично выбивается из прочей компании как единственный, кто не загружен проблемой выбора - по крайней мере, в явлениях на сцене. Он выступает как comic relief, не оказываясь при этом на заднем плане благодаря своей харизме. Интересно было бы сравнить с иностранными постановками – возможно, этот персонаж в русской версии оказался ярче, чем в оригинале, благодаря Филиппенко.

Интересно было бы увидеть и то, какой набор фотографий был представлен американским зрителям. Среди снимков, проходящих иллюстрацией к воспоминаниям Сары (кадры полузатенены - щадяще для зрителей - мутными окнами лофта), есть и хорошо знакомый нам снимок из Беслана. Независимо от того, был он среди кадров в американской постановке или нет, увидев его, я почувствовала острую благодарность к создателям спектакля.

Каждый из героев в финале выбирает то, к чему у него лежит душа. И только Сара, воодушевлённо собирающая вещи в чемодан, в слезах. Эти слёзы - ключ к чему?

Я пишу и, пожалуй, из всех моих отзывов в этом больше всего знаков вопроса. Их много в спектакле. Ходи и думай обо всём, что навеяно. Я, например, так и не могу решить для себя, нужно ли было спасти того потерявшего маму слонёнка.

Спектаклю ставлю 4 звезды за ощущение «еще раз о ПТС» в начале. Это в большей степени оценка пьесе, нежели постановке «Современника», потому что с т.з. режиссуры и актёрской игры спектакль безукоризнен и, конечно, рекомендуется к просмотру как образец хорошей современной пьесы.

Пятница - плохой день. Оценить действо не получилось - сегодняшний спектакль отменили. Подождали, пока кассы закроются - и отменили. И никто не извинился. Этот бывший ДК МЭЛЗ - вообще гиблое место, второй раз посетить не удается. Третий и пытаться не буду. Или рискнуть?

Крутой, хочу сказать, бизнес: продавай билеты и загоняй людей в театральный буфет (а там микро-мерзавчик Курвуазье 400р. За 50 гр!), а через часок отменяй шоу. В итоге и план у буфета выполнен, и процентов 20 зрителей билеты сдавать не придут. Это Москва. Браво, чо.

зы: Разъясняю: три звездочки поставил коньяку, а не спектаклю. Так себе Курвуазье.

Вчера была на премьере спектакля "Скрытая перспектива".

Из известных широкой публике личностей, премьеру посетили только Татьяна Тарасова и Марк Захаров.

Ну а теперь о самом спектакле.
Историю до конца можно было рассказать уже в середине первого акта.
Она - фотограф.
Он - журналист.
Оба работают в горячих точках: снимают и пишут, пишут и снимают на протяжении уже 9 лет.
Снимают несмотря на то, что в первом кадре ребенок еще жив и его можно спасти, а через несколько кадров он умрет.
Пишут несмотря на то, что по ночам снятся кошмары и таблетки давно уже не помогают.
Снимают и пишут ради людей, которые по их мнению должны увидеть и задуматься о том, что происходит где-то ТАМ с другими такими же как они.
А может быть не ради людей, а потому что уже не могут без адреналина в крови и ужасов этого мира.
Так или иначе, выпав на какое-то время из бешеного ритма горячих точек, Он понимает, что возвращаться туда больше не хочет, а Она приходит к выводу, что домашний уют и очаг - не Ее призвание.
Параллельно с основной линией перед зрителем разворачивается история пожилого редактора и его юной пассии, становящейся женой. Наивной и хорошей дурой, которая живет в обывательском мире и занимается семейными проблемами и ребенком.
Игра актеров на удивление не впечатлила. То ли день не их, то ли роли...
Спектакль, в целом, значительно лучше большинства новых современных постановок, но дыхание не перехватило и в память не запало.

Как и большинство зрителей, шла на спектакль ради Чулпан Хаматовой. Она, бесспорно, хороша, хотя, на мой взгляд, у нее появилось много одноплановых трагических ролей. Но было бы несправедливо умалять вклад и игру остальных трех прекрасных актеров. Спектакль сложный. Спектакль эмоционально тяжелый. Но мне все понравилось. Тем, кто собирается, я бы посоветовала идти через месяцок - другой. Он еще сыроват. Первая часть немного затянута и хочется больше динамики. Зато вторая пролетает на одном дыхании и оставляет несомненно более сильное впечатление. Интересные декорации, хотя игра "за стеклом" дискуссионна, мне немного мешало. В целом очень достойно и заставляет задуматься.

Хороший спектакль, но не ах! Отличная игра актеров (Чулпан Хаматова и другие), конфликт спектакля интересен, но для меня увы не нов и практически бесполезен в осмыслении, тк ответ или очевиден или его нет.

Удивительно, но Современник показался старомодным... Громоздкие декорации пьесы, какие-то "американские страдания" одинокой талантливой, всеми любимой журналистки, выбирающей свое призвание вместо уюта- показались не интересными и не трогательными - впервые моя любимая актриса Чулпан Хаматова - меня разочаровала и даже раздражала... Она играет "сильную женщину", а получается просто хамоватая плебейка. Очень-очень жаль! Ждала пьесу! Купила билет за огромные деньги... Единственное оживление этого мрака - это Александр Филиппенко - появляется очень не на долго, как свет в конце туннеля. Как всегда - изумительный, но его так мало!!!! И очень странный финал - т.е. финала нет. Может, это премьера - и еще не все готово?

Спектакль не для всех.

Если вы надеетесь выйти из зала театра в приподнятом настроении духа, то этот спектакль не для вас. Атмосфера очень мрачная, вызывает тоску, чувствуется какая-то безысходность, повисшая над сценой.

При этом - блестящая игра Чулпан Хаматовой, очень сильно передает внутренние переживания, боль и борьбу ее героини. Настоящая драма в самом прямом смысле этого слова. Идти лучше с друзьями или одному. Не рекомендую приглашать на этот спектакль с собой девушку, или идти всей семьей - очень своеобразное гарантирую послевкусие от просмотра.

Возможно ли в мире, где существует жестокость, война и горе жить спокойной семейной жизнью. Наверное, да. Но должны быть и существуют те, которые так не могут и принимают боль других как свою. И делают то, что могут, чтобы помочь. Это идеально подходящая роль для Чулпан Хаматовой.
Вроде ничего особенного, но в конце, в сцене расставания, комок в горле и это дорогого стоит.
Единственно, декорации, панорамные окна, иногда мешали и раздражали.

Была на генеральном прогоне за день до премьеры..за последнее время-это лучшее,что посмотрела. Тема актуальна, ставятся сложные,живые вопросы. Так приятно обсуждать постановку, ведь действительно есть что обсудить. Игра, сценарий..современный спектакль в современнике. И без пошлости! ни намека! такое бывает...да, сначала смущает америка, грязный громоздский лофт..начинаешь думать,что лучше бы сняли фильм..но потом начинается театр..то,что ни в одном фильме не передать..Достойно

С большим удовольствием посмотрела спектакль "Скрытая перспектива" (реж. Евгений Арье).
Очень глубоко и пронзительно! Это так важно, когда выходишь из театра с важными мыслями и духовной наполненностью, когда есть о чём подумать и что вынести для себя. Интересные подходы с декорациями и приёмы режиссуры, ну и, конечно, великолепная игра актёров, которой действительно веришь, восхищаюсь!

И что бы тут не писали про этот спектакль, скажу одно - постановка, действительно, гениальная! Ходили в компании четырех человек, всем очень понравилось, хотя и не все поняли ее смысл. Сзади меня сидела женщина (сразу понятно, что в театре она впервые), которая постоянно комментировала все, что происходило на сцене, смеялась над своими шуточками и разговаривала по телефону... Но не смотря на это, я вышел из зала в состоянии транса. Уж очень заставляет задуматься. И последующие несколько часов меня не отпускала мысль, что мы сами творим свою жизнь, что наше счастье зависит только от нас... В общем, всем советую посмотреть, это того стоит!

Журналистка, работающая в горячих точках, считает, что она делает очень важное дело: показывает другим, какие ужасы происходят. Допустим. Есть вторая героиня, с другой точкой зрения. Что вместо того, чтобы снимать, нужно помогать, что обыватель ничего не может с этим сделать и нужно радоваться и жить, создавать семьи. И эта героиня показана ужасной тупицей.
Мне, например, не нравится, когда за меня героев вот так делят на плохих и хороших.
Да, и ещё показывают крупно фотографии страдающих детей. Я не согласна на такой контент, пусть кто хочет, тот ищет и смотрит.
Этот спектакль - жесть. Я смотрела в Et Cetera Пожары про войну на ближнем востоке, он тоже жесть, но от него остался хороший осадок, светлая идея. А тут поговорили, посомневались - и на круги своя.

шикарная пьеса, замечательная игра актеров, глубокий смысл, размышления о цели и смысле в жизни, о предназначении. Все, что я люблю.

Сегодня сходили с подругой на этот замечательный спектакль!!читая разные отзывы на строились на грубо говоря немного "грузовый"спектакль..готовые выйти из зала с тяжелыми мыслями и грустными глазами!
Вообще все не так:)конечно,не комедия,но тем не менее юмора там тоже есть.ощущение от декораций классное.реальная современная квартира.абсолютно реальные молодые герои нашего времени.реальные разговоры.тип отношения между мужчиной и женщиной. И все как-то естественно,по-настоящему.главные мысли,переданные в этом спектакле не давят,хотя они и тяжелые.мысли взгляды дают скорее тебе не свободу выбора ,но и показывают что и "те" и "эти" каждый вроде по-своему прав..и все же оставляя место и время подумать тебе об этом самому .
Очень советую!!мне очень понравилось!!

тест!

Фоторепортера Сару Гудвин привозят из Багдада в Нью-Йорк полуживой: она подорвалась на бомбе. Джеймс, ее коллега и бойфренд, клянется поставить ее на ноги. Они вместе прошли через все, какие только есть, войны, пережили ее клиническую смерть — теперь им поневоле придется присматриваться к мирной жизни.

Два высказывания, ничем ранее не связанные между собой, связал один спектакль "Скрытая перспектива" ...
ВОТ ОНИ - "Стоит ли слеза ребенка всех благ мира?" (сказал Достоевский) и "Фотография – это документ, глядя на который имеющий глаза и сердце начинает ощущать, что в мире не все благополучно." (а ЭТО Роберт Капа, книга которого дала название спектаклю) ...
Удивительно разные эмоции вызывают многие моменты. И понимаешь вдруг, как много сказано о них во множестве растиражированными фразами известных личностей. И сознаёшь вдруг, что хочется и самому создать шедевр, который повторять при жизни или после смерти (твоей) будут.

Тематика спектакля пронята, но как-то к ней не подключаешься. Странное бытовое решение не помогает, а наоборот мешает восприятию: трудно следить за действием через зарешеченную стену, микрофонная подзвучка выносит очень много звукового мусора, а сцена после дождя не видна через запотевшие стекла. Быт образов на сцене, подрабатывающий определенную подробность при таком решении, напрочь ее лишен. В общем, посмотреть можно, но выходишь пустой.