Спектакль

Shoot/Get Treasure/Repeat

Проект театра Post длится 8 часов и состоит из 16 коротких пьес Марка Равенхилла. Пьесы — о мире после 11 сентября. Они исполняются разными способами, ни один из которых в обычном театре не практикуется. Например. Двое безмолвно завтракают, камера транслирует на экран их сверху — поверх картинки идет текст их диалога. На актерах при этом униформа: белые майки, черные брюки, кеды. Или. Перед нами стоит безмолвная и безучастная актриса — а в наушниках звучит ее монолог. Или. Люди сидят за столом за ноутбуками, на экран транслируется страница театра Post в фейсбуке. Пьесы экспонируются в нескольких выставочных залах; показы организованы двумя потоками, так что смотреть цикл можно в одном или другом порядке, а можно беспорядочно. В любом случае из паз­лов складывается картина войны между Востоком и Западом, которая актуализирует старые мифы, проходит через головы и военных, и гражданских, мужчин и женщин, через дом иракской вдовы, которую принуждает к сексу британский солдат, спальню английского мальчика, которому является солдат без головы, ­через крыльцо британского дома, на котором двое военнослужащих пытаются сообщить матери о гибели сына, а она забалтывает их, чтобы оттянуть момент.

Пьесы Равенхилла много лет не давали покоя молодым режиссерам. Александр Вартанов перевел несколько из них и по двум снял впечатляющие короткометражки. Они тоже вошли в проект, но главные его авторы — Дмитрий Волкострелов и Семен Александровский, однокурсники по мастерской Льва Додина в Петербургской театральной академии. Оба — изысканные формалисты. Волкострелов уже экспериментатор с именем; его спектакли все дальше уходят от театра и все теснее примыкают к современному искусству, в пределе своем сближаясь с нонспектакулярными практиками. Неспроста в Москве «Shoot/Get treasure/Repeat» представляет не абы кто, а фестиваль NET. Возникший после падения Берлинской стены и приуроченный к годовщине этой даты, New European Theatre, по существу, был приглашением к разрушению другой стены — так называемой четвертой стены традиционного психологического реализма. Театр Post ее демонтирует осознанно и последовательно; но в принципе амбиция его простирается далеко за пределы придуманной Станиславским четвертой стены: он внаглую (но небезосновательно) взял себе за название понятие «постдраматического театра» — того нового мирового театра, который возник на обломках ренессансной традиции.