Спектакль

Предчувствие «Чайки»

Мы знаем, что театр стал другим после постановки Станиславским «Чайки», написанной Антоном Павловичем Чеховым. Это факт. Но как так случилось? Что привело к этому?
Накануне 150-летия К.С. Станиславского мы обратили внимание на старенькую картонную папку, завязанную тесемкой, и хранящуюся в архивах Музея МХАТ. В ней лежат две небольшие, одинаково переплетенные книжки и чек, говорящий о том, что эта покупка была сделана Станиславским в 1898 году. Первая книжка – типографский экземпляр пьесы норвежского драматурга Бьерна Бьёрнсона «Иоганна», вторая – рукописный перевод этой пьесы. Константин Сергеевич знал об этой пьесе, он заказал её перевод и переплет, купил её и привёз в театр. И дальше начинаются тайны.
Читая «Иоганну», мы видим почти чеховские сюжеты, почти чеховские диалоги, почти чеховских персонажей. Мы видим то, к чему так стремился Станиславский, – «жизнь человеческого духа». Это была новая драматургия для того времени. Но Станиславский не ставит «Иоганну». Через полгода он ставит «Чайку». Вот эти «почти» у Бьёрнсона и сыграли свою роль. Но не будь «Иоганны» – как бы Константин Сергеевич воспринял драматургию Чехова?
Театр мог переродиться не с «Чайки», а с «Иоганны». МХАТ мог стать МХАТом после «Иоганны», а не после «Чайки».
Сейчас в Осло перед зданием Норвежского Государственного Театра, основанного Бьёрнсоном, рядом с Ибсеном стоит скульптура Бьёрнсона. И мы понимаем – Бьерн Бьёрнсон сделал для норвежского театра то же самое, что и Чехов для русского. В то же самое время.
И мы рассказали об этой истории.
И сделали это в Онегинском зале Дома-Музея К.С. Станиславского, что в Леонтьевском переулке.
Это не просто спектакль, это – вечер в музее. Перед спектаклем зрители ходят по историческому Дому, в комнатах которого находятся и персонажи спектакля. Затем зрителей собирают в Синем зале (талантливо описанном Булгаковым в его «Театральном романе») и показывают ту самую папку с пьесой Бьерна Бьёрнсона. Сотрудник Музея МХАТ рассказывает историю, связанную с этой пьесой. И только после этого зрители проходят в Онегинский зал.
И здесь – вновь открытие. Актёры играют не так, как принято теперь. Они живут. Поэтому вскоре зрители становятся такими же жильцами этого Дома, как и персонажи спектакля. Границ нет.
«Нам было не только интересно проследить духовную взаимосвязь трёх великих творческих людей – Чехова, Станиславского, Бьёрнсона. Но мы захотели и сыграть эту историю по-настоящему. Репетиционный процесс шел, не поверите, девять месяцев. И, на мой взгляд, на свет появилась очень необычная и волнующая… жизнь. «В Москве так уже не играют», - сказал один из театральных критиков. И я с ним согласен, - говорит автор идеи и постановщик, известный режиссер Николай Скорик, ученик и помощник О.Н. Ефремова. «Кстати, благодаря Марфе Николаевне Бубновой, директору Музея МХАТ, мы увидели еще несколько уникальных экспонатов в архивах Константина Сергеевича и МХАТа, о которых обязательно расскажем публике. Поверьте – это потрясающе и очень живо. Так что, впереди – новые спектакли. Приходите к нам в Леонтьевский».