«Единственный сюжет Memento mori — это само движение. А еще лучше — то, что предшествует движению. То, что еще раньше. В самом начале. Пока все еще неподвижно. Пока ничего еще нет. Мы представим себе, что значит «до движения». То есть до того, как можно хоть что-либо разглядеть. Мы прислушаемся и услышим, как оно с грохотом несется на нас откуда-то издалека. И вот оно здесь, и оно — голое. Мы представим себе все, что внутри нас: все эти образы, которые живут в нас и принадлежат нам, но при этом также принадлежат Ориньякской культуре и тому, кто был задолго до нас. Миру до греха». (Паскаль Рамбер)