Комедия |
16+ |
Евгений Баранов |
14 июля 2009 |
2 часа, 1 антракт |
Видеть в Лескове автора мрачных былей из жизни отечественной глубинки гораздо привычней, чем сочинителя бойких побасенок, но последние у него получались, ей-богу, не хуже первых. Рассказ о том, как орловский недоросль, чистый ангелок, сам того не желая, ограбил семижильного дьякона, написан таким отборным русским языком, что актеры должны смаковать его, точно пирожное. А что до объемности образов, то они не уступают героям Островского. Словом, это именно та литература, которая пестуется в театре «Русская антреприза», где не самые последние артисты города собираются компанией, чтобы наиграться всласть: на крошечной сцене роли выходят непременно первого плана, а режиссура тут — исключительно мягкая, тиранов и формалистов худрук театра Рудольф Фурманов на порог не пускает.
«Грабеж» поставил Евгений Баранов, актер, который долгое время вынужден был втискиваться в одну и ту же маску простака в самых разных спектаклях режиссера Татьяны Казаковой. Зато в «Русской антрепризе» у него в послужном спике уже есть и светский хлыщ, и почти святой чиновник, и парадоксалист-интеллектуал, расследующий преступление в собственной семье. В «Грабеже» Баранов играет заводного купчишку, дядю упомянутого недоросля, — борода лопатой, грудь колесом, с появления которого и начинается все самое смешное. А до того Баранов присутствует на сцене незримо — выстраивая на правах постановщика атмосферу неги и лени. Художник Илья Слободяник укутал сцену в пуховые одеяла, а по планшету раскидал объемные подушки, так что Обломов просто обязан проснуться в каждом зрителе: поворочаться с боку на бок и уютно засопеть в кресле под говор двух русских красавиц в ночных рубашках — матушки (Инга Волгина) и тетушки (Мария Мещерякова). Пробудиться стоит ради свахи — хотя Галина Субботина не слишком уверенно чувствует себя в этой ключевой для русской сцены роли, сюжет Баранов в отличие от Лескова закрутил именно вокруг нее. Глаза распахнутся сами собой, когда послушный переросток Мишенька (Ярослав Воронцов) выскочит на сцену по первому зову матушки — из бани, едва успев прикрыть веником срам. Сон потревожат также милое кокетство местной девки (Марианна Мокшина) и громоподобная заупокойная в исполнении баса из Капеллы Александра Орта — он впервые вышел на драматическую сцену, чтобы сыграть (а правильнее сказать, спеть) дьякона, за которым дядюшка и пожаловал из бодрого уездного Ельца в снулый губернский Орел. Энергия и стремительные реакции самого Баранова рулят вниманием зала не хуже драматических разворотов камеры в голливудском экшене. Но есть задачи, с которыми Баранов определенно не справляется. Две сцены из «Грабежа» требуют особой режиссерской изобретательности. У Лескова они — самые остроумные: драка с местными купцами в темном номере гостиницы и потасовка дяди и племянника — тоже во тьме — будто бы с местным подлетом (уличным вором). На сцене в первом случае на несколько минут напрочь гаснет свет, так что хочется вызвать электрика, а во втором двое взрослых мужчин залезают под занавеску, а публике оставляют лишь танцующие подошвы своих валенок — так наверняка поступили бы актеры самодеятельной труппы райцентра. Во всем остальном спектакль оказался достоин первоисточника — анекдота высокой литературной пробы.
К сожалению, все реже встречаются на питерской сцене хорошо сделанные комедийные спектакли. «Грабёж» в постановке Е. Баранова – очень хороший, лишенный пошлости остроумный и смешной спектакль. Успех спектакля был заложен уже в выборе литературной основы. Одноименный рассказ Н. Лескова, безусловно, занимает не последнее место в сокровищнице русской юмористической литературы. Создатели спектакля очень бережно отнеслись к литературному первоисточнику, сохранив все лучшее, что есть в этом произведении, дополнили его исполнением удивительно мелодичных народных песен и иронических стихов Н. Олейникова, которые являются украшением спектакля. Реплики героев спектакля, как и эти стихи, думаю, со временем разойдутся у зрителей на цитаты. Спектакль находится еще в стадии становления, но можно уже утверждать, что в нем сложился замечательный актерский ансамбль. Баранов Е. создал еще один яркий, запоминающийся гротесковый образ елецкого купца Ивана Леонтьича, взбалмошного, игривого, но не забывающего про честь купеческую в любых обстоятельствах. Его племянника Мишеньку, маменькиного сынка, которого тем не менее «нудят» сила и удаль молодецкая, блистательно сыграл Я. Воронцов. Огромное удовольствие зрителям доставили и маменька в исполнении И. Волгиной с тетенькой в исполнении М. Мещеряковой. А как хороша бессловесная застенчивая сирота Алена (И. Орехова), личиком своим и глазками сыгравшая то, что не всегда удается сыграть словами, а в финале продемонстрировавшая незаурядные вокальные способности! Не забудут зрители и бойкую Дуняшу (М. Мокшина), бас ограбленного дьякона (А. Орт). Театр Р. Фурманова еще раз продемонстрировал, что на его сцене любят и умеют играть русскую классику, что не может не вызвать заслуженные уважение и благодарность зрителей.
Много смеялись, смотрели спектакль на одном дыхании, а что же будет дальше!
Весёлая история, красивые актёры и главное талантилывае! Погрузили в свой мир с первых минут! Сиротка особенно хороша, я так ждала когда же услышу её. Не буду спойлирить!
Однозначно рекомендую!