Спектакль в Москве

Это не я

Не ожидала такого спектакля от Антона Федорова. По декорациям и актерскому составу можно, конечно, но угадать режиссера, но в остальном неожиданно….
Сюжета никакого нет, сценария нет, текст будто придуман «на коленках», а выражаясь точнее, «высосан из пальца»….

Публика прошла самая искушенная, но я видела, как большинство ёрзало на стульях, пили со скуки воду, кофе, мучительно хотелось уйти, но зал не предполагал бегства зрителей посреди спектакля.

В итоге я бы так разочарована, что не аплодировала(((

После таких спектаклей чувствуешь себя жестокого обманутой, если не сказать жестче…. Обманутой на деньги, на потраченное время, душевные силы… ((

«Это не я» Арсения Фарятьева. Режиссер Антон Федоров. Пространство Внутри.

Посмотрела только вчера, после выдающегося «Где ты был так долго, чувак?», хотя спектакли появились в "Пространстве" в обратной последовательности, и, по-хорошему, их так и надо было бы смотреть. Но и в такой варианте я восприняла их как диптих – тот же режиссер, с его неповторимым почерком, те же Сергей Шайдаков и Наталья Рычкова, но главное, это зыбкая неопределенность, неосознанность и нереализованность подвешенной в воздухе жизни с нашим общим советским бэкграундом. Но если в «Чуваке» главные герои – люди из социальных низов, здесь свое, родное, до боли знакомое – собирательный образ советского/российского интеллигента - зилова-бузынкина-фарятьева-макарова и далее везде, с его полетами во сне и наяву, вечно пустым холодильником и томиком Пастернака. Непризнанного гения, у которого вот-вот сейчас все будет (подождите минутку, сейчас, сейчас… - бесконечно бормочет герой Шайдакова), а на поверку получается разбитая в подворотне физиономия, замордованная жена, случайная девица (то ли любовница, то ли просто мимо проходила), авторитарная мать, презирающая, оскорбляющая, жалеющая, опекающая и пинающая. Избиение на улице (или в подворотне?). Нелепая ранняя смерть… А может, все ​ совсем не так, потому что сюжета как такового нет. Да и сам главный герой человек без имени, точнее с любым именем. Жена его так и называет – разными именами –Петя-Сережа-Коля-Вася…, потому что, какая разница?
Действие, как в большинстве спектаклей Федорова, развивается по законам сна или галлюцинации, представляя собой подобие джазовой композиции с произвольной стыковкой эпизодов. Но у него есть одна железная скрепа - наша общая память, которой достаточно намека, чтобы мысленно досказать недосказанное и из отдельных осколков собрать целое.
На сцене знаковые детали интерьера из условных 80-х: радиола «Ригонда», холодильник «Зил», пишущая машинка «Ерика». Холодильник открыт настежь и пуст. Под видом продуктов туда кладутся пустые пакеты – метафора тотального дефицита и нищеты. Около холодильника сидит безмолвная мать героя (Ирина Рудницкая), которая потом превратится в агрессивную советскую продавщицу и обратно. Разница между ними невелика – обе презирают Петю-Васю-Сашу-Валеру…, обзывают его предметом мужской контрацепции и услужливо предлагают воспользоваться самодельным пистолетом…
Герой переодевается из плаща в халат, выворачивая плащ наизнанку и превращая шарф в кушак (других социальных ипостасей, кроме уличной и домашней, у него нет), а потом безуспешно пытается повеситься на этом шарфе. Сергей Шайдаков виртуозно, не хуже, чем монолог на псевдоанглийском в «Чуваке», имитирует под гитару исполнение авторской песни – ее собирательный образ с обрывками отдельных фраз и слов, в очередной раз проявляя чудеса музыкальности и способности к звукоподражанию. А позже – так же безумно смешно и похоже пародирует авторское чтение стихотворения Пастернака «Ночь», заглатывая большинство слов и лишь их отдельными всплесками обозначая текст.
Таким образом, нам представлен основной джентльменский набор увлечений среднесоветского интеллигента-гуманитария эпохи застоя, с гитарой, Пастернаком, единственным плащом, пустым холодильником, мамой, женой и любовницей, разбросанными по комнате страницами с очередным недописанным текстом, который обещает быть гениальным, но никогда не выполняет обещания… «Ты творец, так твори, твори, тварь!», - кричит доведенная до ручки жена (Наталья Рычкова), захлебываясь в аллитерациях, но для того чтобы не то что творить, а существовать хотя бы мало-мальски осмысленно, нужно отойти от общих мест и прийти к себе. Ведь Саша-Сережа-Петя-Вася – «это не я». А кто я – неизвестно.
Одна из последних сцен спектакля – абсурдистский диалог с девушкой (Екатерина Березина) про подарок и упаковку – нужна ли она, можно ли обойтись без нее, можно ли дарить отдельно подарок и упаковку. А в результате оказывается, что нет никакого подарка, и девушка пакует голову (анти)героя, символически отделяя ее от тела как ненужный атрибут. Перед нами штрихи мерцающей жизни и судьбы, ушедшей в небытие, так и не совершив рывка из ноль-позиции. «Давайте негромко, давайте вполголоса, давайте простимся светло…» - единственная песня, которая здесь звучит негромко, но отчетливо, мгновенно вызывая щемящую ностальгию. Но светло не получается.
По сути, страшный спектакль, хотя, как и «Чувак», местами очень смешной. Потому что этот петя-саша-вася-коля есть в каждом из нас.
А Сергей Шайдаков мое открытие. Думаю, не только мое.

Была сегодня на спектакле. В зале душно,несколько раз чуть сознание не потеряла. Стулья впритык, никакого расстояния между ними. О спектакле. Мать материт сына матерным словом каждое предложение,а в конце предлагает его убить девушке, она стреляет и главный герой умирает. Весь спектакль повторение каких-то бесмысленных фраз, гл. герой изображает нервного человека-заику, все время ссорится с кем-то, много негатива и смотреть на это напряжно и неприятно. Я люблю арт-хауз и совр искусство, но это ни в какие ворота. Посыл главной мысли- ты не нужен никому такой как ты есть и все плохо. Ув.команда деятелей искусства, выпустившая это, зачем? - ведь негатива в реале и так хватает

Поставленный в 2021 году спектакль «Это не я» остаётся актуальным и сегодня — как пронзительное высказывание о тех, кто не смог встроиться в новую реальность и застрял между эпохами.

Герой спектакля «Это не я» не вызывает раздражения или осуждения — только сочувствие и, возможно, болезненное узнавание. Он живёт в прошлом, цепляется за него как за спасательный круг — но прошлого больше нет. И современность, в которой он оказался, не принимает его. Эта история — не о конкретном человеке. Это — обобщённый портрет части поколения, которое взросло в позднем СССР и не сумело адаптироваться к новой жизни после его распада.

Спектакль «Это не я» — это пронзительная, трогательная история человека, который не может найти своего места в современном мире. Он живёт в вечном «почти». Почти что-то написал. Почти решился. Почти вышел. И вот — жизнь почти прошла. Отсюда — вспышки отчаяния: желание застрелиться, повеситься, исчезнуть. Но и это — скорее театр, чем поступок. Он остался внутри себя, в мире, которого больше нет. Внутри любимых песен, радиолы «Ригонда», игры на гитаре, холодильника «ЗИЛ» — в привычном, комфортном прошлом, которое исчезло.

Спектакль невероятно трогательный. Герой вызывает сочувствие. Он не злой, не агрессивный, не политически ангажированный. Он просто не смог. Его парализовало временем, обстоятельствами, внутренней инерцией. Он застрял между прошлым, куда возвращается мыслями, и настоящим, в котором не ощущает себя живым. Его разъедает вопрос «Кто я?», на который невозможно ответить, потому что опорный мир исчез, а новый — не принят.

Хроническая прокрастинация становится здесь формой экзистенциального ступора. Его мать, одновременно появляющаяся как продавщица, — архетипическая, подавляющая фигура, символ прошлого, не отпускающего, не позволяющего двигаться вперёд. Современная девочка, предложившая упаковать подарок, — словно из другой реальности: она жива, открыта, проста. Но контакт невозможен — герой уже слишком далеко.

Подарок — для бывшей возлюбленной, которая, возможно, так и не появляется в реальности. Возможно, она и вовсе вымышленна. Она — символ того, чего не было, но что поддерживало иллюзию надежды. Его попытка подготовиться к встрече — последняя отчаянная попытка зацепиться за смысл.

Сценография лаконична, точна и наполнена символами. Это мир, из которого нет выхода. Он уютный и тягостный одновременно — словно внутренняя комната героя, его капсула, его застой. Пространство не меняется, время как будто остановилось.

Особое впечатление производит игра актёра. Он не играет — он живёт на сцене. Его герой — не маска, не клише, а человек. С настоящей болью, надеждой, страхом и отсутствием сил. Благодаря тонкой, сдержанной подаче, спектакль не скатывается в мелодраму, оставаясь предельно искренним.

«Это не я» — не частная история. Это — портрет поколения. Людей, чья молодость пришлась на поздний Советский Союз и кто так и не смог встроиться в новую реальность. Кто предпочёл ностальгировать по старому, вместо того чтобы строить новое. И сегодня, когда очевидна пропаганда ностальгии по СССР и всё громче звучат призывы к реставрации, спектакль приобретает новое звучание — как предостережение, как выстраданное напоминание о том, что возвращение невозможно. И за попытку вернуться иногда расплачиваются собственной жизнью.