Спектакль

Дракон

«ДРАКОНА» Евгений Шварц писал в блокадном Ленинграде. Вокруг свистели снаряды, рушились дома, падали бомбы… «Дракона» я написал бы даже в аду», — скажет он позже. И без того больному Шварцу особенно тяжко было переносить блокаду. Эпическое спокойствие, в которое впадали тогда многие ленинградцы, сочеталось в нем с сильнейшим отощанием. Доброе лицо его приобрело землисто-желтоватый оттенок, кости просвечивали сквозь тонкую кожу. По настоянию режиссера и близкого друга Николая Акимова, больной и обессиленный Шварц согласился эвакуироваться в Киров, где, однако, почти сразу заразился скарлатиной. В то время он писал Михаилу Слонимскому «… как детский писатель, я был увезен в детскую инфекционную больницу. Там я лежал в отдельной комнате, поправился, помолодел и даже на зависть тебе, о Миша, похорошел. Теперь я начинаю входить в норму. Дурнею помаленьку…». Юмор не покидал его, ни при каких обстоятельствах. Вообще Шварц был щедр на остроты, он острил легко, походя, но никогда не было в его шутках ранящего жала. Пьесу «Дракон» завершал уже в Душанбе, в эвакуации. В 1944 году «Дракона» единодушно одобрили на Комитете. Шли репетиции в Театре комедии, сказку хотели ставить еще четыре театра, но неожиданно после предварительного просмотра поступило распоряжение приостановить, а потом и вовсе запретить спектакль к показу. И напрасно Николай Акимов – первый постановщик «Дракона» защищал пьесу, говорил, что она направлена против фашизма… Взгляд советского чиновника заметил в ней нечто большее….