Спектакль

Чайка

Пару лет назад после январских гастролей «Коляда-театра» и ЦСД из славного города Екатеринбурга, все поклонники их творчества (к коим я отношу и себя), взахлеб рассказывали о спектакле «Чайка», поставленном молодым, талантливым режиссером Ринатом Ташимовым, бывшем тогда еще главным режиссером ЦСД. Показывали ее в Боярских палатах.
Но потом спектакль почему-то на гастроли не привозили….
И вот 30 апреля мне удалось увидеть эту работу Рината.
Зал театра им. М.А. Булгакова был забит до отказа (и это в погожий день, накануне больших майских каникул!!!) - задействовали все приставные стулья, рассадили зрителей на подушки перед первым рядом…
Центр Современной Драматургии/Коляда-Центр— площадка для экспериментов молодых драматургов, режиссёров и актёров (из википедии).
И наэкспериментировался здесь Ринат Ташимов просто всласть!
Очень сильный актерский состав: Василина Маковцева (Аркадина), Олег Ягодин (Тригорин), Алиса Кравцова (Заречная), Сергей Фёдоров (Сорин), Александр Фукалов (Дорн) и, безусловно Тамара Зимина (Мировая душа)).
Уже при входе в зал зрители видят на сцене сидящую в инвалидном кресле Мировую душу и самозабвенно моющую пол и стены Машу (Гюльнара Гимадутдинова).
На сцене стоит голубое фортепьяно и железный жбан (в который, по ходу действия, то бросают рыбу, то окунают голову, вероятно, чтобы остудить). На стене висит белый зонтик.
Дальше перед зрителями начинают разыгрывать фарс, не отходя при этом от текста Чехова!!!
А начинается спектакль с вопроса Медведенко (Павел Рыков) к Маше –«Отчего Вы всегда ходите в черном?» - «Это траур по моей жизни». И дальше еще несколько раз повторяет «.. жизнь свою я тащу волоком, как бесконечный шлейф».
Ринат показывает зрителям шлейфы, тянущиеся за всеми без исключения персонажами пьесы.
Здесь все несчастны, все в черном, все, как и Маша, носят траур по своей жизни…
Спектакль пронизан криками, песнями, монологами. Самый пронзительный из них – Нины Заречной, им он практически и завершается (Константин тут застрелился немножечко пораньше и Нина обращается не к нему, а к Мировой душе).
Здесь очень много фантасмагории: пьесу Константина Аркадина и Тригорин смотрят, поедая руками неразделанную селедку; измазанными селедкой паучьими пальцами, имитирующими набор текста на клавиатуре, Тригорин гипнотизирует Нину; Аркадина делает перевязку сыну и при этом пеленует его, как ребенка; проникновенный монолог-воспоминание о Нине Константин произносит, забравшись на стол и скинув штаны (а поверх еще и в шубе); а сама Нина тут страшно заикается…
Вместо звука лопнувшей струны в спектакле - шум погремушек, вместо благоухания цветов - запахи рыбы, хлорки и лука, вместо романсов - Курт Вайль с «Alabama song» и Уитни Хьюстон c «I will always love you».
Нашлось в спектакле место и настоящей оргии (очень хорошо поставленной сцены, от которой мурашки по телу бегают), и пошловатым шуткам, которыми обмениваются персонажи во время похорон Мировой души, типа рассказа о том, как в каком-то спектакле Маша в черном белье на могиле делает Медведенко минет, проходит минут семь и из зала раздается возглас - «Что же Вы делаете??? Это же ЧЕХОВ!!! А Вы чавкаете…»
Поэтому впечатление от работы, безусловно талантливой, у меня осталось крайне неоднозначное.
Оригинальность мышления режиссера здесь налицо, а интересна ли ему будет такая подача известной пьесы – пусть каждый решает для себя сам.