Спектакль

Аркадия

Вот уже в пятый или шестой раз я возвращаюсь из Театра С.А.Д. под проливным дождем, так и не насладившись запахами свежераспустившейся сирени и пионов. Я долго гадала, почему так. А потом поняла – это как антитеза внутреннему состоянию. Внутри все поет и ликует, в груди бьют фонтаны, сладкие мысли наполняют голову… Если бы еще и погода была прекрасная – это был бы перебор. Ну не может быть столько счастья!
… Были ли вы в Аркадии? Ну в смысле, в стране идиллического счастья. Наверняка, были мгновения, когда казалось, что вы именно там. Время замирает, а ты как будто очищаешься от всего лишнего, и что-то, что не хочется называть громким словом «истина», выплывает во всей своей ясности и четкости. Вспомнили? Так бывает, наверное, всего несколько раз в жизни. Я испытала это чувство после спектакля «Аркадия» в постановке Театра С.А.Д.
Не стоит идти на этот спектакль, если вам после сразу надо куда-то бежать, если у вас что-нибудь болит или кто-то болеет, если вас что-то очень тревожит, если вы ждете важного звонка или завтра вам рано вставать… Этот спектакль требует полной эмоциональной отдачи и внутреннего спокойствия, готовности принимать и отдавать, сил думать и радостного настроя. Четыре часа вы проводите среди тропических растений, магической музыки, пения птиц и сложнейших переплетений судеб, жизней, эмоций… И как будто это уже вовсе не театр и не артисты, а вы оказываетесь где-то в другом мире, вероятно, в той самой Аркадии, в раю…
Спектакль «Аркадия» напоминает о том, что театр – не место для суеты. Если вы полностью погружаетесь в происходящее, появляется волшебное чувство таинства – как будто мы, зрители, вместе с актерами создаем действие. Да-да, вместе. Не «они для меня», а ВМЕСТЕ. Наверное, это какая-то разновидность любви. Не хочу, чтобы это слово прозвучало пафосно и тривиально (вспоминаются слова Валентайна про «тривиальность» Байрона).
Еще много дней после «Аркадии» спектакль «варится» в вас, возникают мысли, параллели, ассоциации, вас посещают удивительные догадки и прозрения, а при воспоминании о Театре – радость и благодарность. «Идеальный театр. Возможно ли такое?» Возможно. Когда выходишь перерожденным, несколько дней спектакль у тебя в душе, а через неделю хочется пойти еще!
… А если вернуться к началу – дождь после спектаклей – напоминание, что Et in Arcadia ego – даже в раю есть смерть. И когда внутри светит солнце, на улице всегда дождь. Но это не важно в такое мгновение!

Перефразируя Довлатова, могу сказать: "Однако похожим быть хочется только на Стоппарда" (кому надо, тот поймет).
Сегодня посмотрел его знаменитую пьесу "Аркадия" в новом для меня театре - он молод и называется "С.А.Д" (Содружество актеров драмы), расположен на пр. Мира, в здании Оранжереи Ботанического сада МГУ. Площадка необычная. Сцена далека от академических размеров. Декорации без причуд. Но главное - спектакль режиссера Ирины Пахомовой и продюсера Кирилла Рубцова (он же - исполнитель одной из главных ролей) оказался весьма достойный. Не ожидал даже, пробираясь темными аллеями к оранжерейному зданию, что будет так нескучно!
Кроме Рубцова, которого немного знаю по работам в Театре Вахтангова, другие артисты были мне неизвестны, в том числе по причине их юности, но ансамбль сложился органичный, играют с драйвом. А режиссуру так и тянет назвать классической. Я не знаю, у кого училась Пахомова, но работает она легко, уверенно, стремясь показать текст, а не себя. Ну а про пьесу Тома Стоппарда, сочетающую философию, историю, иронию, даже говорить нечего!

После годового перерыва она опять случилась со мной. И - как в первый раз - не дала опомниться, сбила с ног, окунула с головой куда-то, откуда нельзя вернуться прежним. Да я не про любовь, я про "Аркадию". Впрочем, это, кажется, одно и то же...

...Мир обречен и летит навстречу неминуемой ледяной смерти. В одном шаге от "холодно-холодно-холодно, страшно-страшно-страшно" каждый из атомов этого мира изо всех сил борется за каждый трепетный вздох, за каждый неравнодушный взгляд, за каждую крупицу тепла, за каждый миг любви. Благодаря этой борьбе ледяная смерть не спешит окончательно наступить, а только стоит в сторонке и наблюдает за тем, как маленькие атомы отчаянно сражаются между собой за теплообмен, за возможность отдавать и получать. И каждый атом, даже самый счастливый, чувствует на себе ее ледяной взгляд, чувствует тщетность и обреченность своей борьбы, но храбро бросается в самое пекло, искажая картину будущего. Производительность парового насоса никак не может превысить 11 пенсов на шиллинг, и все отдают чуть больше, чем получают взамен. А оставшуюся монетку смерть забирает себе: это плата за отсрочку конца...

Бог весть сколько стекол безвозвратно разбиваются в головах за время действия, сколько теплоты уходит со сцены прямиком в зрителей, а в глазах артистов иногда видно нечто такое, о чем они сами, быть может, и не догадываются. Уже не отличить большое от малого, главное от второстепенного, высокое от низкого, чувственное от разумного, прошлое от настоящего: спектакль размешивает действительность большой ложкой, как варенье в рисовом пудинге. Все сферы бытия собираются из разрозненных частей в единый паззл, который, если однажды мысленно для себя собрать, уже невозможно раз_делить. Поэтому из зала после спектакля выходят немножко не те люди, которые заходили. Как результат - почти четыре часа с комом в горле и полными слез глазами.

Не знаю, что за год изменилось больше: мое восприятие или сам спектакль. Но не было тогда так сильно, не читалось тогда такое. По сравнению с тем, что открылось вчера, год назад я просто сидела хлопала глазами...
Все сомнения, связанные с кадровыми перестановками, остались за порогом зрительного зала. В результате удалось увидеть героев совсем иными, чем ранее.
Все-таки чуть подробнее об артистах, не могу молчать.

Событием №1 стал, конечно, ввод Дениса Васильева на роль Септимуса. У меня не было особых сомнений, но все-таки... за маленькой комедийной ролью в "Балагане" не разглядела такие значительные актерские способности. Спасибо "начальству", что разглядели. Не то чтобы я хорошо помню образ Септимуса в исполнении Афонькина, но точно могу сказать: сравнивать нечего, герои получились совершенно разные. Сначала хотела было упрекнуть Дениса в некоей эмоциональной статичности, излишней сдержанности, что ли... но упреки буквально за несколько минут сценического времени сошли на нет, а к концу спектакля преобразовались в совершенный восторг по поводу сложившегося образа. Здесь хочется вспомнить заветы Станиславского относительно актерского мастерства и провести вольное сравнение с точными науками (в духе самой "Аркадии"). Итак, рассмотрим артиста на сцене как физическое тело, обладающее энергией (например, как пружину). Энергия представлена двумя видами - потенциальной и кинетической. За кинетическую энергию артиста следует принимать внешние проявления - интонации, мимику, жесты. Их избыток, как известно, портит картину и ослабляет воздействие на зрителя. Но есть ведь и потенциальная энергия, "химия", если угодно. Когда артист на сцене представляет собой сжатую пружину, а чувства и эмоции передаются зрителю не прямолинейно - через мимику и жест, а неким мистическим способом, более ценным, более верным, не поддающимся описанию (по крайней мере я не в состоянии). Когда энергия нарождается внутри, сгустком, и не растрачивается на избыточную физическую активность, а находит другие пути для выхода. Вывод таков, что потенциальная энергия, энергия сжатой пружины, значительно сложнее для воплощения и в разы важнее, ценнее, уникальнее для восприятия.
Я все это к чему? К тому, что так Денис играет Ходжа. Так играют и некоторые другие артисты САДа (и не САДа, конечно, тоже). Это редко, это сильно, это бесценно.

Мне было безумно интересно увидеть на сцене Ирину Пахомову в роли леди Крум. Опять же - всё по-другому, но как же она прекрасна! Здесь нет холодности, жеманности, ломанности, какие были в образе, созданом Миляевой. Эта леди Крум "человечнее", теплее, она более хрупкая, легкая, воздушная; неудивительно, что Септимус нашел в ней воплощение античной, неземной, поэтической, возвышенной красоты. Его любовь тут очевидна и закономерна (если такое определение уместно), это тот случай, когда не может не.

Самая противоречивая ситуация, конечно, с Томасиной в исполнении Анастасии Миляевой. Тем замечательнее, что все типажно-возрастные несоответствия благодаря мастерству актрисы отошли на второй план, и вот снова хочется сказать "Верю!" и восхититься точностью и яркостью образа. Да может ли после этого Томасина выглядеть как-нибудь иначе?..

И наконец, новенькая Хлоя - Юлия Соломкина. Чудо просто какое-то! С полоборота заряжает зал энергией, а огромные глаза так и светятся :) Словом, Хлоя пришлась по душе. Умница!

А еще не могу молчать про Гаса/Огастеса (Федор Бавтриков), потому что у меня тут реакция как у Ханны на Септимуса - больше, чем просто персонаж - символ, знамение, иллюстрация и проч. и проч. Связующее звено между прошлым и настоящим; сверхчеловек, который знает всё обо всём и обо всех, а потому молчит... ну и всё в таком духе.

Унесло от этой истории меня вчера далеко. Даже очень. В таких случаях очень мучительно после спектакля контактировать с внешним миром - что-то отвечать, куда-то идти, ехать домой, в конце концов. Хочется изолироваться и сесть за уравнения нырнуть с головой в бездну смыслов и открытий этой пьесы, все-таки самой-самой из всех. Но приходится выбираться "в мир", притом что мысли не уходят, и сегодня, после четырех часов сна, они снова хлынули потоком, стоило только проснуться. Часто ходить на этот спектакль я бы не отважилась - слишком ценно для меня его свежее восприятие, слишком важно приходить по прошествии некоторого времени, слегка изменившись, чтобы переварить заново и чуть-чуть иначе.
Остается вера в то, что идти он будет долгие годы, иначе ну никак нельзя. Тем более что при таком количестве тепла, излучаемого со сцены, мы гарантированно защищены от конца света.

(http://eliza-rainbow.livejournal.com/114425.html)

Спектакль «Аркадия», 24.11.13. Театр С.А.Д.
Вообще, каждый спектакль этого удивительного театра – как тщательно отобранный ограненный алмаз в пока еще небольшом ожерелье вкуса и утонченности! И я уверена, что ожерелье это будет пополняться новыми бриллиантами, ни один из которых не выпадет из цепочки, потому что ограняют и нанизывают их исключительно талантливые и тонко чувствующие «ювелиры»: Ирина Пахомова и Кирилл Рубцов! Девиз, или, если угодно, слоган Театра: «Психологически чистый продукт» оправдывает себя полностью! Ничего низкопробного, ничего "ширпотребного"! Интеллектуальный театр…
«Аркадия», в «райские сады» которой мы имели счастье погрузиться вчера, не исключение! Мне сложно передать те чувства, которые испытываешь после спектакля… «Послевкусие» остается надолго… И много вопросов, и много ответов… Есть, над чем задуматься, есть, над чем погрустить, и есть, чему улыбнуться! В целом, я бы, пожалуй, описала свое состояние после спектакля как «светлая печаль»…
Как всегда, с особым тактом, который я осмелюсь назвать уже сложившимся почерком Театра, воспроизведена очень английская, очень не простая по многоплановости коллизий пьеса Тома Стоппарда. Органично и тонко сплетены два времени: настолько тонко, что иногда герои из двух эпох одновременно присутствуют на сцене. Это поставлено и сыграно так филигранно, попадание настолько точное, что не вызывает ни малейшего чувства дисгармонии. Скорее, наоборот, кажется абсолютно необходимым, чтобы именно в этой сцене или при том диалоге присутствовали и наши современники и, как бы незримо, люди давно происшедших событий! Именно эти сцены показались мне особенно эмоционально глубокими и пронзительными…
Очень сложная психология взаимоотношений между героями передана артистами настолько корректно, интеллигентно, без фальши и пошлости, что ты практически погружаешься в атмосферу пастельно бежевого аристократического Дербишира начала XIX века, или в «ученые» круги наших дней, где все несколько растрепаны, но все равно необычайно «англичанисты». Тонкий английский юмор, изящество бесед, накал страстей – все это сыграно с той необходимой мерой «прочувствованности», которая заставляет зрителей просто улыбаться шуткам, или задумываться вместе с героями над смыслом жизни… и – постоянно – сопереживать. Ужасно жаль так мало прожившую, трогательно влюбленную в своего наставника, талантливую Томасину, опередившую свое время (Катерина Крамзина)! Сочувствие и восхищение вызывает умная, утонченная и такая одинокая красавица Ханна (Лаура Кеосаян)! Смешанное чувство симпатии и какого-то добродушного негодования вызывает Бернард (Кирилл Рубцов)! Перечислять можно бесконечно... Все без исключения артисты играли, как всегда, безумно талантливо!!! Гармонично смотрятся и минималистические декорации, и Гас-Огастес с черепашкой, лежащий на столе перед началом действия, и горящие свечи… и особенно трогательна та, последняя, догоревшая свеча…
И еще много-много разных чудесных эмоций вызвал этот спектакль…
Спасибо вам всем за ваше волшебство!!! Радуйте и удивляйте нас еще много-много раз! А мы вас – любим!!!

Если любите театр, в котором главный смысл передается через слово, если соскучились по утонченному сюжету и красивым смыслам, посмотрите "Аркадию". Давно собиралась посмотреть эту пьесу Стоппарда в театре С.А.Д. и когда, наконец, собралась, попала уже в театр с новым названием - "Аркадия". Новое название и не могло быть другим:)... Вслушиваясь в каждую фразу и очаровываясь актерами, думала о том, что этот спектакль не состоялся бы без влюбленности! Все, происходящее на сцене (и, уверена, все, что предшествовало состоявшемуся спектаклю), сделано со вкусом и теплом, с умом, и красиво. Сложные смыслы в легком исполнении, красивые, одухотворенные (и это не патетика!) лица, недостатки маленькой сцены, превращенные в ее достоинства. Очевидно, что актеры любят то, что играют, переводчик любит текст, который, по сути, создавал вместе с автором, режиссер любит свой театр, а все вместе они наполняют зрителя и смыслом, и красотой и чувствами. Спасибо, "Аркадия".