Спектакль

Акын-опера

ИНОПЛАНЕТЯНЕ
В начале 2000-х ко мне приехал муж племянницы из Ташкента, обрусевший кореец. Я нашла ему квартиру и работу. Моя ученица, журналист, у которой Виталий стал работать, с удивлением сказала мне: «Он, конечно, с другой планеты, но работник хороший». С другой планеты, как выяснилось, означает, что он честен, доверчив и не знаком с нравами московской жизни.

В Театр.doc инопланетяне создали свой спектакль. В маленьком подвале так тесно, что, кажется, нет границы между сценой и зрительным залом, но на «Акын-опере» она разделила две планеты - Мигрант и Москвич, которые почти не соприкасаются в реальности. Почти. Я говорю «Салам алейкум!» утром, проходя мимо дворника, так же приветствую узбеков, покупая лепешки, испеченные в тандыре (люблю с ташкентских поездок к бабушке). Однажды я по ошибке выбросила пакет с танцевальным костюмом в мусоропровод, и дворники долго искали его в контейнере. Нашли и обрадовались больше моего. А я увидела, что спят они в вонючей коморке у мусоропровода под шум падающих отбросов. И мне стало стыдно ложиться в чистую постель. Я бы очень хотела их ободрить, поговорить с ними, но стеснялась. Спасибо театру, который организовал нашу встречу.

На сцене сидят двое мужчин и женщина. Мужчины играют на таре (струнный щипковый инструмент из двух чаш, затянутых мембраной) и дойре (большой бубен), а женщина поет грустные народные песни на таджикском и шугнанском языках. Все трое музыкантов с Памира, прежде они выступали в одном Доме культуры. На экране появляется неуклюжий русский перевод песни. Я невольно начинаю в уме редактировать текст и понимаю, что делаю это в стиле библейской «Песни песней». Это сейчас Библия – Книга книг, а рождалась она из устных сказаний и песен.

Приезжие из Средней Азии привезли нам богатую устную культуру, которую мы, книжники, потеряли. Мы с планет письменного и устного слова. Это не значит, что в Узбекистане, Таджикистане или Киргизии нет письменности и книг. Конечно, есть. Это значит, что книга в их культуре еще не убила живого слова (а у нас видео успело убить и книгу). Звучащее слово свободно и переливчато. Первым начинает рассказ добродушный крепкий мужчина - Аскар Рустамов (я нашла его вирши на Стихи.ру). Настоящий акын, или бахши, который что видит или вспомнит – то и поет. Аскар неторопливо нараспев рассказывает:

Это было давным давно.
Прошло уже лет пятьдесят.
К нам в гости приехал дядя,
папин младший брат.
Едва войдя в наш двор, с моим отцом затеял разговор.

'Услышал новость - не буду врать.
Одна русская женщина устремилась космос покорять.
Скоро наши и до Марса дойдут,
А героиню эту - Валентиною зовут!'

Мне казалось тогда порой,
что мой Тайляк родной - это весь шар земной,
И в моем родном селе проживает весь род людской.

По соседству с нами проживала русская женщина одна.
И среди соседей - Валентиною называлась она.

Я подумал, что это она совершила тот космический полет.
И по возвращению ее ждет и удача и почет.

Ох! Как мне хотелось с ней поговорить.
Найти к ней подход и ее уговорить.
Чтобы ту ракету показала,
И если можно немножко на той ракете покатала.
И чтоб об этом узнала моя соседка - Айгуль.

В тот вечер я долго думал, потом уснул.

А вскоре примерно через пару дней
Я гулял по улице и дразнил чужих гусей.
Вдруг увидел Валентину и помчался к ней.
Но я не знал ни русских фраз, ни русских слов.
Ох какой, какой позор.!
С тетей Валей не получился разговор.

Но я не стал ставить на этом точку,
Подкатил к ее забору дубовую бочку.
Поднявшись, в сторону соседки стал смотреть
В надежде на то что
увижу одну из космических ракет
Пришла пора, открою я Вам полувековой секрет:
Там не было никакой ракеты и поныне их там нет.
Мне было шесть, я был немножко упрям
'Буду говорит на русском'
Решил тогда впрямь.
'Выучу я русский, особенно мужской, средний и женский род,
Потом к русской соседке найду другой, совсем иной подход '
И надеялся, на свой следующий космический полет
Моя соседка - космонавтка в космос обязательно меня с собой возьмет.

Трогательный и по-детски непосредственный рассказ. Кстати, про «мужской, средний и женский род». «Женский», заметим, стоит последним. Это преимущественно мужской спектакль: на сцене семь мужчин и одна женщина. В первом ряду зрителей по центру сидело девять мужчин, а по краям три женщины. Как на футболе. Это так меня удивило, что я даже пересчитала мужские головы. То, что выступали в основном мужчины, понятно: женщины и дети обычно остаются на родине. Но почему так много мужчин в первом ряду? Друзья? В сумме это создавало эффект рассказа о мужской доле и мужской солидарности.

Но «мужской» в данном случае не значит «брутальный». Более всего меня тронула душевная нежность рассказчиков, их невиданное для Москвы добродушие. Были рассказы об арестах и обманах, увольнениях и угрозах, но даже в них не звучало ни ноты озлобления. Напротив, иронический эвфемизм «наши друзья» вместо «полицейские» в устах Абдулмамада Бекмамадова сопровождала его добродушная улыбка.

Он рассказывал о своих немыслимых мытарствах так, будто со стороны описывал потешные бои неразумных мальчишек. Эта эпическая дистанция в рассказе о себе тоже утеряна нашей культурой. Мы слишком серьезно воспринимаем свои страдания и самих себя. Отсюда наша всеобщая взаимная нетерпимость и оскорбленность.

Более всего меня тронул рассказ о любви иммигранта (не запомнила его имени) к зеленоглазой красавице. Они познакомились на курсах корейского языка (юноша решил податься в Южную Корею), он долго не решался даже написать ей сообщение, потом рискнул, и они встретились. Она сразу сказала, что они не могут дружить, потом солгала, что полюбила другого. Он месяц не мог ни есть, ни жить, а в награду получил ее слова, что если бы она могла выйти за него замуж, то лучшего мужа не могла бы себе представить. Эти слова он хранит как сокровище в своем сердце.

Единственный рассказ, в котором чувствовалась обида на судьбу и скорбь, был женским. Наверное, в восточной культуре женщина может пожаловаться на судьбу, а мужчина должен подняться над ней. Покиза Курбонасенова, благодаря которой спектакль оправдывает свой жанр оперы (название, конечно, ироническое по отношению к блестящим оперным постановкам «патрициев») поведала историю талантливой певицы, объездившей много стран, которая вынуждена работать уборщицей в налоговой инспекции, чтобы выжить и поднять сына. Боль ее наполняла песни.
Но самым выразительным было молчание главного героя пьесы. Он сидел весь спектакль в центре сцены, играл на таре и молчал. Я ждала его рассказа, но пьеса закончилась, а он так и не раскрыл рта. На некоторых афишах он, Аджам Чакобоев, назван режиссером спектакля. Его изможденное лицо – застывшая мука. Он может ничего не говорить. Его облик кричит.

Среди участников спектакля музыканты и певцы, журналист Ильхом Абукахаров (с изумительно тонкими трагикомическими рассказами о своих друзьях), мужественный и не по годам умудренный школьник Шах Вафоев (рассказавший, как научился выживать в школе). Они (подобно, между прочим, многим русским эмигрантам на Западе), вынуждены заниматься тяжелым физическим трудом, работать на стройке, плиточниками и малярами, подвязаться сантехниками или курьерами. Они годами не видят свои семьи, а мы не видим их здесь. Не видим и не слышим.

Услышав их рассказы и песни, я ношу эту пронзительную нежность и доверчивость в себе вместе с острой горечью своего бессилия. Не могу ничем помочь им, могу только сострадать и благодарить. Из встречи с инопланетянами я вынесла большой урок. Рахмат. И вам советую записаться в школу Театр.doc, класс «Акын-опера».

Я оказался в театре doc. впервые, на спектакле "акын -опера", в воскресенье, 19 октября 2014 года. Поразила атмосфера спектакля - удивительно, что четыре обычных человека, сумели так удержать внимание зрителей. Я слышал, что театр ставит на своей сцене спектакли по реальным историям, историям из жизни, но сам факт того, что тему эмигрантов, гастарбайтеров освещали сами эмигранты, просто потрясает. Этому неизбежно веришь, становясь невольным участником чужой биографии. Замечательно, что при почти полном отсутствии атрибутов традиционного театра - сценического света, декораций, музыки, реквизита и тому подобного, ощущение сопричастности к чему то важному неизменно остается на протяжении всего спектакля. Могу сказать, что после просмотра спектакля "акын-опера", у меня разгорелся интерес к затронутой теме, я под несколько другим углом смог посмотреть на проблемы эмигрантов, их жизнь и чаяния и надежды. Это по настоящему, цепляет! Очень рекомендую к просмотру спектакль "акын-опера", приходите и вы не пожалеете...

Алексей

Спектакль поразил своей прямотой и человечностью. Во время просмотра "Акын-оперы" поймала себя на мысли, что мне даже почти неловко - такое чувство бывает, когда человек вдруг рассказывает тебе что-то очень-очень личное, настолько личное, что ты даже и не знаешь толком, как реагировать на такую откровенность. На протяжении всего спектакля было ощущение предельной искренности и серьезности, даже в казалось бы смешные моменты.