Спектакль

Вышел ангел из тумана

«Беллочка, Белла Соломоновна, соседочка, заходите!» — радуется Ольга Аросева Зое Зелинской. На Аросевой — вечерний бежевый костюм с блестками на груди. Зелинская приносит ей охапку бутафорской сирени и предлагает пожевать цветочков с пятью лепестками — на счастье. Дело происходит не в кабачке «Двенадцать стульев», где народные артистки встречались прежде. У Ольги Аросевой — ее героиню по пьесе зовут Екатериной Кондратьевной — день рождения, и в принципе есть чего пожевать помимо сирени: стол уж накрыт, Екатерина Кондратьевна ждет сыновей с женами и дочками. Через пять минут после того как по бокалам разольют вино, юбилярша стащит скатерть со стола, натянет пуховые варежки и попросится на улицу покататься на саночках. Бабушка тронулась рассудком. Виной всему — ссора сыновей, которые, оказывается, ненавидят друг друга лютой ненавистью.

Оставшиеся два с половиной часа сыновья, генетик и коммерсант (Анатолий Гузенко и Борис Тенин), пытаются привести в чувство мать, которая считает, что она беременна новыми детьми и хочет замуж за рыжего паренька. Между тем некто архангел Гавриил с крыльями только что из химчистки (Лев Дуров) вершит суд над детьми, выясняет, что причиной ссоры стали мокрые плавки, которыми генетик накрыл лицо коммерсанта на пляже в Италии, и в финале изгоняет из них адских черных псов.

Феноменальная дичь, которую нагромоздил в своей пьесе Петр Гладилин, должна бы по идее придать семейной драме комический оттенок, чтобы вышло то, что называется «и смех и слезы». Но — таково уж свойство автора антрепризных «Ботинок на толстой подошве» и «Мотылька» из «Мастерской Петра Фоменко» — дичь остается дичью, и только репутация бенефициантки Ольги Аросевой не дает спектаклю окончательно съехать в фарс. Аросева так достоверна в своей печали и настолько достойно несет себя на своих высоченных шпильках, что дичь к ней попросту не прилипает. Сказать, что бенефис удался, было бы неуважением к грандиозной Аросевой; но бенефициантка оказалась на высоте, это уж точно.