Опера

Турандот

"Театр полон, ложи блещут..." - блещут в прямом смысле, ибо блеск новой позолоты при полном освещении чуть ли не ослепляет. Посчастливилось попасть на "Турандот" на старую сцену. Большой - это, несомненно, наивысочайший уровень во всем. Джиоева в роли Лю бесподобна, и аплодисментов ей в финале досталось больше, чем тумбочкообразной, но мощноголосой Турандот, которая из фарфоровой куклы во втором действии, в финале превращается почему-то в эдакую Фрекен Бок на китайский манер в черном халате и растрепанными волосами. Костюмы действительно сказочные, общая тенденция к минимизации и абстрактности декораций совершенно не разрушает целостности восприятия. От музыки и хора дрожь пробирает. Единственное но - из лож (любого яруса) совершенно ничего не видно, если вы сидите не в первом ряду. Так что на балет лучше в партер.

Я много лет не был в Большом. В последний раз был там, когда давали Аиду в честь 90-летия Павла Герасимовича Лисициана. Тогда я сидел рядом с царской ложей.
Сама постановка была средней.

Сегодня зал изменился, как и сам театр. Можно сказать, что везде чисто, смотрится весьма современно, при этом сохраняется некий лоск, присущий Большому. Хотя нельзя не отметить, что ремонт несколько скромноват. Моя спутница, еще недавно бывшая в Венской опере, отметила, что Большой на деле - довольно небольшой театр по восприятию, после Австрии.

Мы сидели на балконе справа. Сцену было видно отлично, оркестр был почти под нами. Звук хороший, все летело неплохо, особенно оркестр,
а вот что касается певцов - увы, не все так радужно.

Стулья хорошие, персонал вежливый, в буфете обслуживают быстро. В общем, приличный театр.

Постановка
Постановка классическая, за рядом исключений. Не было ни кишечников, ни голых баб, ни Онегиных нетрадиционной ориентации в революционной России и прочего бреда режиссера. Интересным решением было одеть хор в виде современных бомжей (курточки и обувь из двадцатого века). Также в моменты скуки на сцену выпускались охранники с обнаженным торсом для глаз девичьих, да для отвода пристального мужского внимания от слабослышных исполнителей очень фигуристые девушки.

Неплохие декорации. Хотя во мне и мелькнула мысль, будь у нас работниками немцы, шастающие туда-сюда большие статуи-декорации блестели бы (а так слегка пыльные). Но в целом, не елочка и пара цветочков из соседнего газона, и не откровенный беспредел, где нужно голым, стоя на руках, петь предсмертную арию с верхним ДО по замыслу режиссера, и за это спасибо.

Дирижер - Тито Чеккерини
Дирижер, как и положено иностранцу-итальянцу, страстный. Во время игры оркестра то и дело вставал в порыве эмоций, хотя дирижеру и полагается сиденье.
Когда пели певцы с небольшими голосами, играл тише. Но в дуэтах и т.д. отдавал предпочтение сильным голосам, из-за чего менее "мощные" солисты не были слышны.
В целом стремился быть в унисон по ритму, темпу, динамике в целом только с хором, музыка для него, как для всякого музыканта, была первична.

Также очень внимательно в некоторых ариях слушал певцов и пытался сделать оркестр не отдельным, а дополняющим солистов - в арии Лю, в Nessun dorma.

Традиционно сделал паузу в том самом моменте, где рука великого Пуччини прервала свой ход в сочинении бессмертной музыки.

В целом понравилось, хороший профессионал.

Император Альтоум - Юрий Маркелов
Певец с самым небольшим голосом. В a'capella речи к Калафу его было слышно очень слабо, а с оркестром вообще почти не слышно. То ли возрастное,
то ли, что мне больше показалось, звучит он на горле, и поэтому звук не летит через оркестр.

Особенным не запомнился.

Турандот, его дочь - Марина Лапина
В общем, на мой взгляд, мискастинг. Женщина хорошая, такая русская баба - и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет.
Я начал понимать требования к телам (талиям!) певцов и певиц. В общем, русский народный типаж, но никак не стройная китайская принцесса.
То есть внешне не понравилось, применительно к данной роли.

Голос очень сильный, на форте перекрывает хор с оркестром. Отлично работают резонаторы. Владеет пиано. дыхание мощное.

Но не хватало актерского мастерства, не цепляет эта принцесса. Нет в ее холодности и гордости того, что бы приковало зал. Изюминки, что ли.
И наверное поэтому, ближе к концу второго акта, режиссер выпустил попастых молодых девушек, которые весьма эротично дополняли ряд мизансцен.

Тимур, свергнутый татарский хан - Отар Кунчулиа
Несмотря на почтенный возраст, большой голос. Плюс актерское мастерство - он реально трогал зал. Особенно в сцене смерти Лю. Очень понравился. Хотя его было мало, отец Калафа явно удался. Звук льющийся, ровный на всем диапазоне, тембр красивый.

Калаф, его сын - Роман Муравицкий
Заранее почитал про него, послушал. Ну, чего сказать. Во-первых, голос у него не очень большой, в дуэте с Турандот его почти не слышно. Отчасти думаю, физиология, отчасти его техника пения - маловато металла и потому иногда не пробивает оркестр, иногда слышно наполовину. По-моему, поет по достаточно типовой школе советской - середина одним звук, на переходах звук загоняют в одно место, делая У-образным, и выше поют с супер-напрягом. То есть тембрально очень отличается верх от середины. Плюс, он переопирает звук, и за счет этого звучит напряжно (хотя и надежно).
В противоположность можно привести так называемую школу открытой гортани, по которой поют многие немцы, где нет никакого прикрытия и прочей левоты, а звук __сам__ прикрывается - потому что певец думает только о том, как его собирать и держать собранным на всем диапазоне.

Плюс он традиционно большой - не Паваротти, но довольно тучный.

Если разобрать по ариям, то первую - Non piangere, Liu - он спел плохо. Во-первых, он не тянул короткие ноты в ряде фраз, и легато не было. Во-вторых, то ли дирижер поторопился, то ли Роман запутался, но в трех местах он выпал из темпа и возник слуховой диссонанс. Оркестр звучал при этом на средней громкости.

Зато к арии Калафа он распелся, настроил себя. И оркестр уже следовал за ним, играя на piano. Ария прозвучала, верха взял, сишник подержал, в общем справился, молодец, оправдался за первую арию сполна. И получил заслуженную порцию аплодисментов. И короткие ноты стал тянуть, особенно на выходе на первые ляшники (ma il mistero è chiuso in me) - так как если первую ноту не потянешь, не поставишь на свободное дыхание, остальные не потянутся.

Что можно сказать? Голос, конечно, не драматический, тембр не особо запоминающийся. Но исполнял эмоционально, много двигался по сцене. Почитал - пишут, на нем ездит Большой, как на рабочей лошадке. Что же, ему бы более лирический репертуар, и без голос-убийц в партнерах, и звучал бы гораздо выгоднее.

В целом он понравился. Страстный Калаф вышел, пусть иногда и плохо слышный через оркестр.

Лю, рабыня Тимура - Вероника Джиоева
Как и Тимур, несмотря не небольшую роль, очень запомнилась.
Во-первых, техникой. Я не очень понимаю в женском вокале, но показалось, что она поет на той самой открытой гортани. Звук у нее льется, ничего не уровне горла не мешает ей, продых свободный. Голос средний (у Турандот больше раза в 1.5), но очень собранный и полетный - ее прекрасно слышно на фоне оркестра и хора.

Очень музыкальная. В стиле раннего Паваротти - диминуэндо на нотах, ритенуто, в общем, не ровное звучкодуйство или убийственные верха при тихой середине, а ровный на всем диапазоне и динамике звук.
Я уронил слезу, когда она покончила с собой. Заставляет зал сопереживать, ее актерское мастерство чувстуешь на себе. В сцене смерти Лиу дирижер прислушался и стал играть в унисон к небольшому варьированию динамики, и мне показалось, что зал замер (как и я). Родилось то самое чудо оперного театра, ради которого я шел в Большой, когда все зрители в зале сопереживают героям, а певцам благодаря уровню удается не думать о том, как спеть верха, а о донесении до зрителя замысла автора. И дирижер, видя профессионала-музыканта, подстраивается и увлекается в общем течении момента за великой силой музыки, которая оживает на сцене и становится подлинной царицей торжества.

В общем, надо было им поменяться местами с Турандот :)

Хотя, возможно, мне просто нравятся такие девушки, и я поэтому был неравнодушен.

Кстати, после смерти Лю отлично выступил Тимур, его крики боли задели, кажется, каждого из присутствующих, никого не оставили равнодушным.

В общем, и музыкально подкована, и актерское мастерство на высоте, и техникой блистает. Мне кажется, она - одна из будущих звезд (если уж не стала таковой).

Министры: Пинг - Николай Казанский
Понг - Марат Гали
Панг - Вячеслав Войнаровский
Самая большая порция позитива в этой грустной истории. Им сделали белый грим всем троим на лицо. Не знаю, было ли принято так у китайских чиновников - возможно. Но некое сходство в гриме с клоунами не мешало, а только добавляло очарования.
Актерское мастерство у всех троих на высоте. Выразительно двигаясь, страдая о своей тяжелой судьбе и о нелегких буднях из-за затараканенной головы целомудренной дочки их правителя, мечтали о том, как бы им вернуться к себе, к родным, коль скоро закончился бы этот кошмар. Грозно, приторно сладко, умоляюще-заискивающе пытались то отговорить Калафа стучать в проклятый гонг, а чуть позже - открыть его имя.

Очень понравились, двигались свободно и пели великолепно. Трио удалось.

Вокально поразил Николай Казанский. У него БОЛЬШОЙ бас-баритон. Он на всем диапазоне перекрывал трио (когда это нужно было, а так отлично звучал в ансамбле) - что на низах, что на верхах. Хор и оркестр звучали при этом в разных местах по-разному, но он и на форте перекрывал. Техника это или голос, хз, пусть подскажут поющие баритоны. Но по технике у него все гуд, как показалось - звук льется, продых отличный, согласные певучие и слышны в зале (не жует кашу), гласные не искажает, легато в наличии.

Итого
В целом - положительное впечатление. Если подогнать голоса исполнителей - особенно в дуэтах, ансамблях, оркестру больше слушать то, что происходит на сцене, найти драматического тенора (Галузин, где ты) на роль Калафа - можно сделать мировую постановку.

Но и сейчас слушается достойно, профессионально, но есть над чем поработать.

Опера сама по себе очень яркая и выразительная. Сказка с восточным колоритом открывает простор для фантазии костюмеров и мастеров декораций, и в Большом, как и положено, это сделано масштабно и броско. Первое, что бросается в глаза - огромный колосс по центру. С каждым актом он становится все крупнее и крупнее, словно надвигается на зал. Костюмы прекрасны, но от Большого меньшего и не ожидаешь.

Голоса и музыка на высоте. Панг, Понг и Пинг молодцы, вносят оживление в довольно мрачный сюжет. Поначалу они чуть скованными казались, но во втором действии разошлись. Забавно, что смен костюмов у них, кажется, больше, чем у остальных персонажей. Удивительно то, что хрупкая исполнительница партии Лю производит гораздо более сильное впечатление, чем сами главные герои - Калаф и Турандот, которых играют более весомые во всех смыслах исполнители. Возможно, это потому, что Лю и старик Тимур - самые положительные персонажи в опере. Калаф, который настолько влюбился в принцессу под покрывалом от одного только запаха, что забыл о судьбе новообретенного отца, ни восхищения, ни сочувствия вызвать не может. Турандот же настолько одержима, что в ее финальное преображение даже не верится.

Опера Турандот возобновлена в этом году на основной сцене Большого. Собственно, это та же постановка, которую Большой представил в 2002 году, а во время реконструкции она шла на Новой сцене. Хотя, возможно, отдельные детали все-таки менялись, как меняются и исполнители. Нет, к примеру, красных полотнищ и женских фигур, как описывалось в рецензии Афиши от 2002 года. Декорации довольно условны, но настроение оперы передают отлично. Неплохо и то, что на сцене не стали демонстрировать частокол из отрубленных голов, которые по либретто дополняют мрачный образ, довольно лаконично обыграна гибель персидского принца, которого лишь выносят на носилках для того, чтобы принцесса отдала окончательный приказ о казни. Позже где-то за сценой только раздается его предсмертный зов к Турандот. Тем не менее, все это не умаляет мрачности и жестокости того мира, который создала вокруг себя мстительная принцесса. Но что является уж совершенно неожиданным, так это смена "средневековых" сказочных костюмов на современные, практически в стиле соцреализма в последней картине последнего действия. Разве что интерпретировать это как "любовь - двигатель прогресса".