Георг Лихтенберг увлекался экспериментальной физикой, когда это еще не было модно. В конце XVIII века он придумал электрические «плюс» и «минус».
Сто лет спустя Поль Валери записал на бумаге: «Наука — это истина, помноженная на сомнение».
Следом строгий Людвиг Витгенштейн решил единолично закрыть все философские вопросы, написав знаменитый «Логико-философский трактат».
Американец Макс Блэк прочитал Витгенштейна — особенно ему понравилась идея про язык, который есть отражение мира, — и написал еще несколько увесистых книг по теме.
Авангардист Хайнер Геббельс прочитал всех четверых, наковырял цитат, составил из них один безумный монолог и поставил спектакль для одного артиста «Макс Блэк, или 62 способа подпереть голову рукой».
На весьма просторной сцене — сомневающийся и проводящий бесконечные опыты с неведомыми штуковинами физик, бормотание которого состоит исключительно из афоризмов и парадоксальных умозаключений. Попутно с пусканием колец дыма, поджиганием поверхностей и исполнением прочих трюков герой музицирует: возит смычком по металлу, стучит по клавишам пианино, семплирует собственные выкрики и кладет тяжелые предметы на советский синтезатор. И говорит, говорит, говорит.
Спектакль впервые поставлен в 1998 году в Швейцарии — и с тех пор без устали катается по миру. Но московский спектакль — не очередная гастроль, а полноценная премьера: роль сумасшедшего ученого здесь примеряет артист труппы «Электротеатра» Александр Пантелеев. В его исполнении всякий новый парадокс, всякое новое сомнение в незыблемости законов логики сопровождаются неожиданно уместной интонацией героя Андрея Мягкова из «Иронии судьбы, или С легким паром!», когда тот находит себя «на полу в Ленинграде».
Возникший на месте Театра им. Станиславского «Электротеатр Станиславский» за два года превратился в посольство европейского театрального авангарда в Москве. Здесь уже поставили спектакли, например, такие мэтры новых форм, как Ромео Кастеллуччи и Теодорос Терзопулос, здесь идет пятидневная опера Бориса Юхананова «Сверлийцы» и читают лекции по постдраматическому театру. В этом контексте тяжеловесного и подчас умозрительного экспериментаторства обаятельный фокус-покус Хайнера Геббельса служит идеальной подушкой безопасности для всякого неподготовленного зрителя, желающего познакомиться с поисковыми формами сценических искусств. А для тех, кто не видел спектаклей петербургского инженерного театра АХЕ, опус Геббельса имеет все шансы стать еще и формальным откровением. Если и существует прочный мост через пропасть между актуальным театром и театром консервативным, то вот он.
Предварительный вариант этого отзыва я написала в заметках телефона во время представления когда красный прожектор бил в глаза Зрителей зрительного зала.
Нигде на сайте Электротеатра во время приобретения билета на это представление я не увидела предупреждения, что во время постановки будут проводиться химические и физические опыты и результатом горения сжигаемых элементов будет и дым и запах и предостережение аллергикам (я аллергик, у меня отек Квинки) и астматикам воздержаться от приобретения билета на эту постановку. Электротеатр не предупреждает. И опыты, производимые Главным (и единственным) Героем вызывают и запахи и дым. Своеобразное пиротехническое шоу: буквально на каждом предмете, находящемся на сцене во время действия, загорается огонь: колесо велосипеда, трос, натянутый вдоль сцены, дважды что-то зажженное вдоль двух сторон прямоугольного треугольника вдоль края сцены сторона, обращенная к Зрителю по большим и малым сторонам 90 градусов, совок, листы, развешанные на сетке. На основной сцене ни вентиляция, ни кондиционирование не очень сильно работают и когда в Зрительном зале 180 человек одновременно и жарко и не чем дышать даже без опытов с выделением дыма. Не рекомендую приобретать билеты близко к сцене в связи недостаточным кондиционированием в зале основной сцены Электротеатра и запахами в результате физических и химических опытов. Минут за 30 до окончания постановки Герой открывает закулисную железную дверь и становится в дверной проем. Я физически почувствовала выдох Зрителей в зале: вздох облегчения - ожидание как будто бы свежий воздух из этой двери кулис и сквозняк, образуемый ее открытием, выдует весь дым химических экспериментов Героя. Минуту длилось счастье Зрительного зала, Герой закрыл закулисную дверь и звуковое и световое представление продолжилось.
Лично для меня звук был сильным. Не слишком травмирующее сильным (как в "Канарейке" театра Наций местами), а ровно сильный. Я бы чуть-чуть сделала звук слабее. Как композитор изобретает звуковой ряд так и в постановке Герой изобретает звук, демонстрирует звуки издаваемые различными предметами. Герой записывает звук, произнесенные фразы и, повторяя их, миксует с другими различными звуками издаваемыми предметами. Если не нравятся повторы текста - не на эту постановку.
Предложение "Удар по голове младенца с целью вызова асимметрии головного мозга" вызвало смешок у зрительного зала.
Титры на английском языке и, если знаете английский, возможно, читать текст речи Героя.
Постановки "Бунин" и "Идиотология" по "Идиоту" Ф.М. Достоевского Малой сцены Электротеатра вызвали у меня большее понимание по сравнению с постановками, идущими на Основной сцене, которая, по-моему, отдана под эксперименты со звуком, цветом, светом, изображением.
Слова Героя бессвязны и бессмысленны: перечисление состояний Героя, его ощущений. Мысль Героя постоянно рвется и скачет.
За 10 минут до окончания постановки в течение 5 минут (как в "Му-му" Дмитрия Анатольевича Крымова в театре Наций в течении последних полутора минут полутора часовой постановки) Герой объясняет сколькими и какими именно способами можно подпереть голову. Арифметика как Герой пришел к цифре 62 спорна. Я не насчитала столько способов перечисленных Героем. Он странно умножает расположение рук.
Не рекомендую к просмотру.
Это единственный спектакль известного немецкого режиссёра и композитора Хайнера Гёббельса в России. Он был поставлен более 20 лет назад в Швейцарии, но для российской сцены не просто адаптирован, а изобретён заново, с привлечением потенциала Электротеатра.
За столом учёный. Он складывает факториалы и, кажется, не замечает заходящих в зал людей. Все полтора часа спектакля и всю свою жизнь он стремится что-то объяснить и доказать. Мы будто оказываемся с ним в одной комнате, живём его мыслями и питаемся этим. Мы слышим безостановочное бормотание его рассуждений. Но это меньше всего похоже на моноспектакль ЗАРа Александра Пантелеева. Тело спектакля составляют ещё звуки и пиротехника. Они не подчиняются, они равнозначны. И особенность постановки Гёббельса в том, что он предлагает зрителю самому выбирать: смотреть на артиста или огонь, слушать звуки речи, семпла или всё сразу. Хоть постановка слажена, как часовой механизм.
Звуковая партитура сложная, над ней трудились Вилли Бопп, Александр Михлин и Владимир Горлинский. Звуки окружают и переполняют учёного, он добывает их голосом, шагами, рубильником, игрой на велосипеде и пластинках, раскупориванием колб и т.д. Звуки складываются в прочную музыкальную композицию, в стиле Электротеатра. При этом из воздуха возникают всякие пиротехнические штуки – вспыхнет пол, пронесётся через сцену огонь, взорвётся что-то, затрещит бикфордов шнур… Пиротехники тоже работают по жёсткой партитуре, причём, часто с абсолютно реальным живым огнём.
В драматургии спектакля используются дневники 4 больших учёных, физиков и лириков одновременно, занимавшихся аналитикой, природой наук и структурой знания. Но, как вы поняли, я посмотрела спектакль не про это ).
Критика чистого разума - ода чистому безумию. Исповедь учёного в кабинете психотерапевта, где дух и тело так тесно сплелись в одно, противоречивое, что не растащить никакими щипцами логики. Факториалом можно просчитать все варианты рассадки на стульях, но он бессилен в попытке вычислить человека. Брадобрей, который бреет только тех, кто не бреется сам, не может ничего с собой поделать. "Я слишком стар, я слишком молод", - бормочет он себе под нос, и слова его цепляются за предметы, оседают на дно коробки. Время нигде, время повсюду, я - вечно изменяющееся ничто. Птица-тень стражником кружит на задворках ада, с хаосом которого нужно смириться, потому что хаос - это тоже музыка, пусть порой и с мучительными паузами в самой сердцевине.
На сцене постоянно происходит взаимодействие зрителя и искусства. Звуки превращаются в музыку, что то вспыхивает и загорается, запахи Серы разносятся по залу, дым ....
Задействованы все предметы, находящиеся на сцене, над ними ставятся научные эксперименты. И все это показывается зрителю. Ученый испытатель Макс что то бормочет, сыплет афоризмами, размышляет и делится со зрителем.
Мне весь спектакль было очень все непонятно, я внимательно следила за ученым и тщетно пыталась понять афоризмы. Пока он не начал размышлять о 62 способах подпереть голову рукой и исследование на эту тему. Тут пришло время для смеха и веселья!
Пантелеев великолепен! Спектакль не классический, а скорее перформанс современного искусства.
"Макс Блэк, или 62 способа подпереть голову рукой"- это постановка немецкого режиссёра и композитора Хайнера Гёббельса в Электротеатре Станиславский
Это уникальное построение нетипичного театра, где нет привычного выделения роли актёра и сюжета с подчинённым музыкальным и световым фоном. Ансамбль - актёр, звук, свет, пиротехника - вместе играют партитуру.
Это был театр одного потрясающего актёра. Заслуженный артист России Александр Пантелеев играет учёного в своей лаборатории. Мы с интересом погружаемся в этот поток сознания и хаотичных действий.
Зрителю представлен немыслимый монолог, воспринятый нами на одном дыхании. Широчайший диапазон тем от квазисложных до резонирующих тем.
Порой мыслительный процесс захватывает героя настолько, что он сам как будто исчезает. Тогда и я как зритель исчезала, а ненавязчиво исчезнуть иногда так приятно.
Это был концерт с восхитительно выстроенным озвучиванием. Звук более всего играет со зрителем, потому что далеко не всегда можно отличить, где производится звук. Использовалась технология живого сэмплинга.
Сюжет сопровождало изменчивое по настроению героя освещение. Было включено бесчисленное количество световых приборов, и вокруг каждого заплетался семантический контекст.
Тело - Дух - Мир, этот посыл Профессор акцентировал так, чтобы дошло до каждого. Важная триада.
С одной стороны, ничего не происходило. А с другой, всё менялось, как в калейдоскопе. Этот спектакль можно смело назвать часовым механизмом, образцом инженерного искусства. Для определённого контингента людей это бомба!
Полный отзыв: https://flamingovv.livejournal.com/1056756.html
