Фильм

Тихое местечко за городом

Жизнь талантливого и популярного художника – это ежедневный вызов. Вызов ожиданиям толпы. Вызов самому себе. Вызов собственному рассудку, который изо всех сил пытается взбрыкнуть и отчудить нечто такое, за что потом как минимум может стать стыдно. Миланский автор Леонардо Ферри (Франко Неро) живет со своей женой Флавией (Ванесса Редгрейв) в большом доме прямо в городе. Постепенно он понимает, что не справляется с давящей на него атмосферой удушливого города и, побывав на одной из вечеринок на природе, находит там старую и заброшенную виллу, которая сдается, но которую теоретически можно даже купить. Он уговаривает свою жену приобрести этот особняк, потому что ему нужно работать, и только там он чувствует себя достаточно спокойно и комфортно, чтобы продолжить картину. Сделав там ремонт при помощи местного мужчины и красотки служанки, Леонардо перебирается туда жить. Вскоре он обнаруживает, что в доме есть призрак. Причем этот призрак по каким-то причинам не переносит на дух Флавию, которая приезжает в дом периодически, но лишь для того, чтобы в очередной раз чуть не оказаться убитой. Художник пытается разузнать у местных жителей историю этой виллы, но постепенно его разум смещается в сумеречную зону, поэтому отличить реальность от больной фантазии он уже просто не способен.

Беспокойный, а местами просто больной фильм, удачно переносит состояние пограничного сознания, в котором вынуждены пребывать многие художники. Наполненный странными, диковатыми произведениями искусства, условность которых оправдывается исключительно именем автора, фильм, пропитанный выворачивающей нервы музыкой и какой-то запредельной для Франко Неро актерской игрой. Казалось бы, герой джалло и вестернов не способен на нечто выходящее за угадываемые рамки исполнительского мастерства, однако в руках Элио Петри он оказывается готов прыгнуть выше своей головы. Особое безумие визуальному ряду придает привычно нервная, рваная, головокружительная манера снимать оператора Кувейллера. Плюс не до конца, все-таки, понятно отношение самого режиссера к своему герою. Кем он считает Леонардо – запутавшимся в лабиринте собственной фантазии гением или банально больным на голову человеком, которого общество посадило на позолоченный пьедестал. Увиденное, так или иначе, настолько убедительно, что не может не напугать.

По атмосфере, да и местами по сюжету, фильм – классический ужастик, только в этаком авторском, авангардном смысле. То есть простой работяга после трудовой недели вряд ли останется доволен увиденным, а вот очкастый умник потом долго будет копаться в собственных воспоминаниях и с дрожью отодвигать от себя режущие предметы, просто так, на всякий случай. Впечатлительным, впрочем, лучше пойти заняться чем-нибудь еще, Петри на поблажки никогда не шел, и если ему что-то понадобится для рассказа, он, не задумываясь о последствиях по отношению к зрителю и его нервной системе, пустит это в ход ради пользы фильма. А в поисках той тонкой грани, на которой балансируют художники из той породы, что творят, а не клепают, режиссер оказался готов пойти на многое. В результате зритель целенаправленно погружается в удушающий артиста ужас существования, прогуливается по закоулкам его больного сознания, сталкиваясь с событиями, от которых хочется отвернуться. И все-таки не отпускает какое-то подозрение, так ли честен со зрителем Элио Петри, нет ли во всем этом истерическом безумном хохоте толики деланного сарказма, учитывая все заслуги режиссера перед кино социальной критики. Впрочем, каждый волен решать сам за себя, Петри откровенных манифестов в этот раз делать не собирался.