Фильм

Патриоты

Или аборигены. Вообще-то именно так (туземцы / аборигены) дословно переводится название фильма. И оно очень хорошо подходит ему, в отличие от пафосного «Патриоты». Какие простите нафиг патриоты, скорее уж идиоты…
Муллы (по заказу французских колониальных властей) зазывают арабов из алжирских аулов защитить и спасти Францию. Некоторые вызываются (в аулах всё равно жуткая нищета), мотивы – самые разные, как правило всё же меркантильные. Интересы белой Франции многим по барабану, лишь бы было, что послать семьям, ну а некоторые и сами не прочь поживиться чем-нибудь на войне. Но, вполне ожидаемо, большинство новобранцев ждёт лишь пуля или осколок. И соответственное отношение белых французов – в бой (и на кладбище) пожалуйте первыми, а «к столу» – последними. Награды, слава, уважение, пенсии? Ха, размечтались – живы остались, и радуйтесь, аборигены! Собственно, фильм это ярко демонстрирует. И вроде и хочется пожалеть неразумных арабов, да как-то не очень получается. Отсюда мораль – сражайся и умирай за свою страну, а не за чужую.
В целом фильм неплох, но и ничего особо выдающегося тоже не наблюдается. Батальных сцен – пара штук, в начале (арабы ценой больших потерь захватывают немецкий опорный пункт в Италии, на радость и медали французским офицерам) и в конце (героическая оборона малыми силами эльзасской деревни). В финальном бое бравой арабской пятерке конечно (вполне традиционно для таких сцен) круто прокачали уровень скила, меткость минимум 80 лвл. Впрочем, смотрится более-менее терпимо, в полный маразм (например, как в недавней «Ярости» - весьма яркий и выразительный пример) создателям этого фильма всё же удалось не свалиться.
Военной техники нет в принципе, спецэффектов и экшна тоже особо и нет, что, впрочем, вряд ли стоит записывать в минус фильму. Атмосфера вполне подходящая, война – это будни, а не сплошной героический подвиг.
Посмотреть можно, для получения представления о колониальных частях французской армии во Второй мировой.

Фильм Режиссера Рашида Бушареба «Патриоты», ещё одно название «Дни славы», а настоящий, дословный перевод «Аборигены». Потому что именно аборигены было первичным, а патриоты даже не совсем вторично.
Фильм о войне, да не только о войне, фильм о белых и чёрных, /образно конечно/, о тех, кому только в бою умереть положено, потому как по всем остальным параметрам на него положено, /извиняюсь за невольный каламбур/, но такова правда жизни.
Итак, Вторая мировая война. На этот раз мы поговорим о колониальных частях французской армии. Были, оказывается и такие части, состоявшие из добровольцев, аборигенов из Марокко, Алжира и Синегала. Они считали себя гражданами Франции, а их читали пушечным мясом. Вот такая военная идиллия.
И это ключевая идея фильма. Даже на войне, когда жизнь человеческая гроша не стоит, люди делят себе подобных на людей и недолюдей. Дело не в том, что один европеец, а другой араб, и не в том, что один христианин, а другой мусульманин. Дело в том, что так удобно. Удобно делить жизненные блага. Вроде бы так заведено, следовательно, по закону и по совести.
Пятеро друзей, /по несчастью/, честно тянут лямку военной службы, единственная их привилегия умереть первыми. Без наград, без почестей. Умереть за родину, которая никогда им родиной не была и никогда не будет.
Собственно тема эта неисчерпаема. Можно заменить время и место, ничего не изменится. Всегда будут, /почему будут, есть/, те, кого не жалко пустить на пушечное мясо, а потом указать им своё место.
Но вернёмся к фильму. То, что мы увидим это не совсем правда. То что люди делились на белых и чёрных правда, то. Что они поголовно были патриотами, горькая ирония. Это была война и у каждого были свои интересы, /чаще всего меркантильные. Колониальные войска, были не лучшей армией, другой вопрос, /лучшей не было/. Об этом есть в фильме, но так вскользь, пунктиром.
Не нам осуждать это, они бы может и были патриотами, когда бы чувствовали любовь и поддержку родины, когда бы та родина хотела считать их своими. Веками их, /аборигенов/ считали своими рабами.
А раб, он не только в Африке раб.

Так уж сложилось, что фильма Рашида Бушареба созданный 2006 году, мне удалось увидеть только в 2010. Год для просмотра был выбран удачно. Дело в том, что как раз этим летом я вернулась из Северной Африки, была на границе с Алжиром и видела как трудно там живется людям. Они выращивают финики и оливки, занимаются животноводством среди высохших озер, потрескавшейся от соли земли и мелкого как мука белого песка.
Туризм, безусловно, добавил разнообразия в эту безрадостную картину, по крайней мере, водитель джипа, который ехал по пустыне выглядел очень счастливым, когда вез группу туристов по барханам.
А теперь вернемся в 1943, к событиям ленты. Франция вступает во Вторую Мировую. Срочно нужно пушечное мясо для того, чтобы закрыть амбразуры перед гражданами страны и сделать потери со стороны французов менее значительными. Старейшины созывают добровольцев за свободу Франции, хотя, какое, казалось бы, дело африканским арабам до страны сыра и винограда. Ведь Франции всегда было совершенно наплевать на свои колонии, если, дело, конечно, не казалось месторождений золота и нефти.
Добровольцы, все же идут защищать ту страну, которую никогда не видели. Пушечным мясом становятся жители бедных деревень Алжира: Саид, Абделькадер, Мессауд и Яссир. Трое солдат и один капрал французской армии живо прописаны на фоне войны с нацистами благодаря разности характеров и глубокой трещине разделившей выходцев из Африки с «настоящими» французами.
Раскрываясь, картина показывает нам яркие краски любви к француженке Мессауда, дружбы солдат, неопределенности в судьбе и жизни, ненужности своим и чужим. Например, сильный и терпеливый Саид в одной из сцен говорит о том, что прислуживает сержанту не из корысти, а по причине, что хоть ему есть до него какое-то дело. А сержант между тем предает его и родную Африку, смягчившись только перед лицом смерти. Похоронят сержанта, кстати, отдельно под гипсовым крестом. Что, тоже является своеобразным символом «чужого среди своих».
Фильм назван блокбастером, хотя ничто не указывает на этот жанр, развязка не стала исключением, в живых остается капрал, который приходит на могилы друзей в стоптанных туфлях и совершает намаз трясущимися руками. Дома его ждет одиночество и протертое до дыр покрывало на свалявшемся матрасе. Ветераны из Алжира так и остались за бортом красивого корабля под названием Франция.