Драма |
Джессика Хауснер |
11 сентября 2009 |
1 июля 2010 |
1 час 36 минут |
lourdes-derfilm.de |
Прикованная к инвалидному креслу задумчивая блондинка Кристин (Тестю) вместе с группой паломников из своей епархии прибывает в южнофранцузский городок Лурд, куда уже 150 лет идут и едут люди, надеющиеся излечить душу и тело на месте самого почитаемого в современном католицизме явления Богородицы. Состоящая из скучающих теток и тяжелобольных мужчин группа под руководством железной в своем аскетизме монашки (Левензон) вливается в налаженный и на удивление нефанатичный церковно-санаторный механизм Лурда, который подхватывает Кристин и катит ее от одной остановки к другой: завтрак, исповедь, поход в чудотворный грот, омовение святой водой, обед, месса с благословением, ужин, молитва, сон. Все вокруг осторожно обсуждают возможность чуда, но верит в него, похоже, только настойчиво опекающая Кристин старуха с перекошенным ртом (Барбье), которая за все время произнесет две ничего не значащие фразы, но благодаря одному только вечно направленному в центр событий взгляду станет чуть не главной героиней фильма. Кристин чудо вроде не интересует: Лурд, по ее мнению, хуже Рима, потому что не так культурно богат. На третью ночь, между тем, она встанет с кровати и впервые за много лет сама расчешет себе волосы.
Фильм австрийки Джессики Хаузнер («Милая Рита») снят так холодно и отстраненно, что интерпретировать его может каждый по-своему. Антиклерикал видит в нем анатомию коммерческой эксплуатации суеверия. Католики могут запросто использовать его в качестве ликбеза по теологии чудес. Медик, в конце концов, легко прочтет как этюд о влиянии психосоматики на протекание рассеянного склероза. И все будут правы — зрителей тут держат в таком же недоумении, в каком находятся персонажи, постоянно задающие себе самые нелепые вопросы: почему я? почему не я? почему она? Героиня Тестю в своей вечной панамке бестолковой Красной Шапочкой скользит среди леса этих проблем, по мере возможности отвлекаясь на шашни с застенчивым офицером Мальтийского ордена (Тодескини), в то время как приглушенный конфликт разворачивается между правильной монашкой и нелепой старухой, обманом толкающей кресло с Кристин поближе к чудотворному алтарю, между жертвенным, но почти безнадежным аскетизмом и суеверной, но чистой верой в чудо. «Амбициозная вы наша, неужели вы думаете, что Бог вылечит кого-то только потому, что он встал впереди всех?» — интересуется у старухи сестра, сама похожая на фарфоровое изваяние Девы Марии, продающееся во всех сувенирных лавках Лурда. То, что в данном случае так и оказывается (точнее, кажется, что оказывается), впрочем, не означает, что это верно всегда. Пути Господни неисповедимы, учит нас Хаузнер, даже если его нет.