Фильм

Лицо в толпе

В поисках новых имен радиожурналистка (Нил) раскапывает в захолустной тюрьме быковатого люмпена с гитарой (Гриффит). Год спустя он уже воспитывает нацию с экранов национального ТВ, приводя в ужас создательницу.

Казан, единственный из режиссеров мира, последовательно ненавидел простонародье. Эмигрант в первом поколении, он на себе познал свиные потроха американских низов и упорно эпатировал классово толерантный экран 50-х картинами потных маек, стадных инстинктов, грязного секса и расового террора безземельных тружеников. Золотой век среднего класса (читай: разбогатевшего мурла) он отпраздновал «Лицом в толпе» — бессмертной прививкой от протестантской мании прозревать нового Христа-суперстара в каждом бродячем краснобае. Пассионарный бивень с кабацкими шуточками вырастает в пугающе знакомый образ self-made man из полуподвала, козыряющего пробивной витальностью, которая в лучшие времена зовется таранной экспансией жлоба. Филантропическая фея Динь-Динь в ужасе отшатывается от взращенного ею хама Пиноккио, нового Вилли Старка, геноссе Франкенштейна. Патриция Нил, тихая звездочка 50-х, затолканная в тень вульгарными солдатскими дуньками, играет сострадание, ужас и гадливость одновременно, как при встрече с даунами из застеколья.

Сорок лет спустя ей аккуратно подпоет в «Азазеле» Акунин: безродным штурмовикам столиц свойственно прокладывать дорогу таланту локтями и кистенем.