Фильм

Джиндабайн

Как известно, сама по себе Австралия получилась за счет того, что, во первых, какое то время назад гигантский кусок почвы отвалился от старинного материка под названием "Гондвана", что стало совершенной неожиданностью для местной флоры и фауны, из-за чего она законсервировалась и, на протяжении тысячелетий размножаясь только между собой, стала окончательно ни на что не похожа, а во-вторых - потому что много миллионов лет спустя гигантский кусок почвы, вобщем то, повторно, отвалился от старинного материка "Великая Британия", и мне кажется, местных опять же не особо спросили. Им было пофиг, потому что там у них в Австралии как то все уже сложилось, что вокруг что то движется, отваливается, а этих не спрашивают... и вобщем, они привыкли. Это наложило отпечаток на весь фильм, и я молю Господа Бога чтобы и на весь тамошний кинематограф тоже, потому что если так, мы имеем кинематограф, который отличается от всего прочего мирового кинематографа так же как флора и фауна Австралии - от земной флоры и фауны. Это так, небольшое предисловие, в самом то фильме нет ни одного сумчатого, хотя он сам... сумчатое, в своем роде.
Итак, сюжет.
Четверо австралийских рыбаков-любителей отправляются в то, что в России называется "поход выходного дня", для того чтобы порыбачить и обсудить свои австралийско-мачистские дела. В пятницу вечером они находят в реке труп девушки, девушка же возьми да и окажись австралийским аборигеном. Такая вот чисто австралийская история, и, нужно признать, что, если бы Вы были австралийским фильмом и католиком одновременно, то почитали бы этот фильм как своего Папу Римского. При этом в фильме, ха!, ни одного кенгуру, ни одного крокодила и нет даже чувака с зубами на шапке, ну, вы меня понимаете.
То, как рыбаки прореагировали на посиневшую смуглянку, сделало бы честь любому альтернативному скандинавскому сценаристу. Они привязали ее леской за ногу к кустарнику, растущему прямо из воды (дабы не вносить бардак в "crime scene", как это у нас в Австралии называется), и рыбачили поблизости еще целых два дня (кстати, рыба клевала как бешеная!) - девушку обнаружили в пятницу вечером, а полицию вызвали в воскресенье. Ну, не портить же себе выходные беготней по прокурорам.
Такая вот незамысловатая завязка. Сними это кино Линч, или Хич, или хоть Аки Каурисмяки, мы бы увидели что-то реально знакомое. Ну, герою явился бы раскрашенный по-аборигенски Мэрилин Мэнсон и вызвал бы героя в Сидней на свой секретный масонский концерт, где из девушки извлекались внутренности и складывались в маленькую бархатную коробочку с надписью "Навеки Ваш, Джеймс Кук", или там, неизвестно откуда в городе появляется девушка-двойник утопшей, грабит банк и выдает себя за жену местного шерифа, а в конце все разрешается реально неожиданной развязкой, типа вот - все австралийцы одевают широкополые шляпы и едут в Ленинград, танцевать буги-вуги.
В фильме не происходит абсолютно ничего. Мне как то довелось смотреть так называемый "артхаусный" фильм, в котором в качестве завязки примерно минут 7 демонстрировался не то крепко спящий, не то мертвый китаец, с открытым ртом (его роль называлась Paralysed Guy, и это сразу как-то многое объяснило). Так вот, в этом фильме много событий, которые были бы неплохим фоном для демонстрации новых коллекций текстиля и мебели фирмы IKEA, но событий как таковых там еще меньше чем в 7ми минутном ролике с Paralysed Guy.
Тем не менее, какое то странное движение присутствует, и, возможно, именно оно заставило отборщиков фестиваля австралийского кино привезти фильм в Москву.
Режиссер - вполне возможно, не отдавая себе отчета, это же австралиец, они там все такие, ну, вспомните о девушке! - последовательно заигрывает с хичкоковским психологическим триллером, линчевским психотропным триллером, с японскими штуками про волосатых девушек из воды - все это на фоне плейсмента икеевского фарфора! - короче, вот вот кажется что все - трах, бах, тихий быт австралийского городка который вроде бы и так асимметрично встревожен вроде бы глупым но безобидным лоховством четырех обывателей, но теперь уже точно взорвется не на шутку и как из ведра посыпятся мэнсоны, нетипичная мотивация или хотя бы какой то абсурд. Но нет. Этого момента в фильме нет до самого конца, который сам по себе выглядит как... ну, концовка Простой Истории Линча, показанный в эстонской школе глухонемых-протестантов.
Самый смак этого фильма - именно в наличии какого то совершенно неуловимого движения, саспенса даже, при отсутствии всего, что на самом деле не может произойти на съемочной площадке. То есть, добавьте в этот фильм трясущуюся любительскую камеру, парочку трахающихся слабоумных и убавьте саундтрек в стиле Бадаламенти, и вы получите очередную Догму. Только ее будет интересно смотреть, чего не скажешь обо всей Догме, кроме первой.