Фильм «Песнь моря»

Это потрясающее кино!

Я терпеть не могу мультики и не ожидал ничего хорошего от предпремьерного показа. Но фильм поразил и даже заставил меня плакать.

Увы, все мы привыкли к американской анимации с примитивным сюжетом, плохими и хорошими героями и обязательным смешным персонажем. Здесь всё не так. В фильме нет смешных моментов. Ни одного. И они там не нужны. Нет отрицательных героев. А с теми, что кажутся отрицательными, всё совсем не так просто.

И ещё конечно же это не детский фильм. Да, детям можно его смотреть и им понравится, но взрослые увидят там много того, чего не заметят дети. А на следующий день после просмотра многие, как и я, вдруг поймут то, что не поняли при просмотре.

У фильма удивительная эстетика. Совершенно мультяшного вида персонажи сочетаются с невероятной красотой общей картинки и сложностью отрисовки. Американские студии не могут позволить себе такую картинку в мультиках - слишком дорого. По красоте пейзажей мне хочется сравнить этот фильм с Аватаром. Завораживает точно так же.

А ещё в фильме потрясающая музыка и песни.

Несомненно, это один из лучших анимационных фильмов в истории. Это гениальное кино.

Миядзаки под Гиннесом

Этот феерически красиво прорисованный мульт - не просто душераздирающая картинка в стиле ведических мандал пополам с акварелями Волошина, но и очаровательный саундтрек (который вы ещё будете долго подвывать после выхода из кинотеатра). И ещё это очень национальный ирландский фильм - прекрасное культурное наследие для тех, кто неравнодушен к кельтским эпосам, трилистникам и Дню Св.Патрика. Мифический сюжет о полуженщинах-полутюленях у маяка соприкасается с реальными дублинскими автобусами в канун Хэллоуина - когда же ещё? Совиная ведьма, маринующая в огромных банках человеческие эмоции, напоминает дзен-буддиста. Что интересно: зло тут не совсем зло - если внимательно присмотреться, прислушаться - отличный месседж для детишек. Вообще, в мульте всё очень сбалансировано - печаль и радость, задор и занудство, всё пропитано добротой, музыкой и магией.

Томм Мурр, автор одной из самых красивых мультипликационных лет в истории кино вообще – «Тайна Келлс» (The Secret of Kells, 2009) своим новым фильмом вошел в ирландскую реку мифов и полузабытой красоты древних сказаний предков во второй раз. Кажется почти невероятным, что «синдром второго фильма» после слишком прекрасного первого Мурра никак не коснулся. Здесь все те же кельтские и ирландские средневековые мифы, сверхъестественно прекрасная визуализация поэтических фантазий (по печальной и наивной тональности эта детская сказка очень напоминает поэмы-мифы ирландца Йейтса), достигающая с самого начала высот художников Средневековья, авторов иллюминированных рукописей. Кажется, это не фильм, снятый командой студии Cartoon Saloon с применением технологии CGI, номинант на «Оскара» и фаворит каждого посмотревшего его кинокритика («самое прекрасное кино в истории», «не мультфильм, а драгоценный камень!») а та самая рукопись, которую Томм Мурр нашел в одной из ирландских пещер, сдул пыль, и перефотографировал ее на пленку. Образы, их отделка, тональность песни и сказаний, какая-то тончайшая серебристая музыкально-печальная нить, выписывающая по истории круги, кольца, расходящиеся в целый сад петляющих тропок – все кажется не здешними, а средневековыми, вышедшими из-под рук ремеслнников, достигших в 12-15 веках высот чистого искусства.

Томм Мур, художник, придумал и нарисовал средневековые леса и Келлский монастырь, как будто бы сам там вырос, и потому его художественно-поэтический дар кажется «оригинальным», в том смысле, что он жил тогда, и только на время по приказу ирландской богини Ману перенесся в XXI век, чтобы разве лишь поделиться божественной красотой очередной песни и очарованием времени и пространства мифа, который нельзя придумать. Который, кажется, большим, чем вся наша жизнь, и спрятан глубоко-глубоко у нас внутри – и ключ к нему, может, только у доверчивых детских сердец, которые разве и могут его найти. Как в сказке – по тропинке из хлебных крошек, или по седому длинному волоску барда-сказочника, или по дорожке из желтого кирпича. Томм Мурр, который восхищается другим гением детской анимационной сказки – Хаяо Миядзаки, сняв «Песнь моря», казалось бы, в декорациях современной Ирландии, на самом деле, как и японский мудрец, в очередной раз создал совершенно иной мир, где миф еще жив, и дышит красотой и печалью – и продолжается из сновидения в обычную жизнь, которую расцвечивает в ослепительную мозаику. Точно отказывая жизни в реальности, и говоря по секрету, что все вокруг лишь покрыто саваном, достаточно сдернуть его рукой художника или пальцем ребенка – и мир засверкает небесными красками. И потому, возможно, от красоты «Песни моря» и от ее невозможной трогательности, от которой так сладко ноет в груди – нам все это кажется не придуманной доисторическими ирландцами сказкой, наоборот: кажется, все, что нам показали – и есть настоящее. Это окружающий мир – сказка, которую чья-то мама, уже зевая и засывая, рассказывает детям под одеялом в кровати, пока за окнами стонет и завывает метель. И как только они заснут, этот мир закончится, и рассыпется на лепестки жизнь.

Старым бардам, как и поэту Йейтсу, были свойственны в общем очень простые истории, которые варьировались от строфы к строфе, петляли от поэмы к поэме, звучали все те же аккорды в сказках. Томм Мурр сегодня, наверное, единственный сказочник-бард, которому свойственна та же гениальная простота и музыкальная грация рассказа. В «Песни моря» же очень простая и до наивности детская история. Простые персонажи, можно сказать: рисованные одним вдохновенным росчерком. И мифологически односложная линия инициация: надо сделать то-то и то-то, чтобы кого-то спасти, иначе случится страшное не только с тобой, но и с миром! «Песнь моря» ставит мальчика и особенно маленькую девочку в центр мирской паутины, по всем правилам древности, которая полагала, что здание мира и человечества может зависеть от слезы одного ребенка, молитвы одного монаха, улыбки одного лишь праведника. Мол, пока он жив – Бог нас еще милует. Величие этой сказочно-мифической простоты в мультике Мурра доказывается еще и тем, что психологически сложные явления и понятия он скрадывает в складках сказки. Лабильность детской психики. Горе ребенка после смерти матери, и бегство его от жестокой потери и мрачной реальности – в фантастические миры. Все, собственно, тоже самое – было когда-то свидетельством мастерства бродячего барда, способного достучаться до сердец простых работяг, растрогав их загрубевшие души хрустальными, невероятно далекими, казалось бы, от реальности образами – но так отчего-то цепляющими. Почему? Потому что та же «Песнь моря», например, оказывается золотым ключиком к закрытым на семь замков душам сомневающихся во всем взрослых, и пугливых детей. Иными словами, ее правда о безутешном отце, его скорбе по смерти любимой, и ребенке, не способным забыть и простить, что мама ушла и уже не вернется – это правда искусства. А такая правда имеет способность в первую очередь утешать.

Односложность «Песни моря» - это односложность древней легенды, национальной саги, мифа или эпоса. «Односложность» доромантической истории человечества, когда главное происходило, условно, не столько по горизонтали, не столько в развертывании свитка рукописи, сколько по вертикали, в глубину. В том числе и в отделке рукописи, в стилевом совершенстве языка, в искусных иллюстрациях. В рефренах, в повторяющихся мотивах, в удивительном эхе истории – которая представляла собой огромные анфилады дворца, с дробящимися отголосками, зачинающими новую песнь теми же фразами. Когда одна и та же история рассказывалась веками, и никого это не волновало и не печалило. Зато каждая вторая пропетая строчка песни могла заставить учащенно биться сердца угрюмых воинов у кургана или костра. «Песнь моря» то ли миф, то ли сказка – но на ней лежит печать древности и величия рассказа, нарисованного и спетого чеканным стилем, размеренно, и нараспев. Где возможно именно поэтому почти сразу же оказываешься в плену художественного гения автора – сообщающего тебе доверительно «важно не что я пою, а как, для чего, кому».

У «Песни моря», как и во многих, к примеру, сказках Андерсена, печальный финал, и одновременно финал счастливый. Рассказ о смерти и чувстве потери, о невыносимой боли человеческой, связанной с ними – Томм Мур заканчивает матрицей древнего сказания, где к смерти, боли и расставаниям было иное отношение, чем у нас. Боль утраты принадлежит этому миру: «Смерть неизбежна», - но есть мир другой, где царит вечная юность. Да и сама смерть и боль в древнем мире были формализованы, в причитаниях или плачах, в раз и навсегда разлинованном порядке существования народа или племени. Где каждый странный нам сегодня обряд завершал гештальт оплакивания потери, дабы продолжать жить дальше. Учитывая, что история Мура детская, и направлена в первую очередь на детское восприятие – то ее мягкий, утешающий голос, словно набрасывающий на кровоточащую рану драгоценную материю, вышитую руками искусниц и мастеров прошлых эпох – особенно ценен. Волшебство «Песни» заключается не только в ее поражающий воображение красоте, заставляющей замирать дыхание, но и в той радостной легкости, с какой эта красота растворяет печаль и горе.

В «Песне» много сокровенной тишины (и той самой настоящей магии, которая чарует и морочит головы и сердца), и потому она не кажется расположенной быть хитом проката. Скорбь «Песни моря», окаменевшие от горя ее создания и междустрочное волшебство преодоления тяжелой «непреодолимой» тоски очень походят на маленькую ее героиню Сиршу. Слишком красивую. Слишком молчаливую и смурную. Слишком любящую уединение и тишину. И таинственные глубины моря предпочитающую всем другим благам на свете (разве что, кроме отца и братика!). Что бы она сказала, окажись она под внимательными взглядами публики? Ничего. Стушевалась бы. Постаралась исчезнуть. Убежала на море, сев у берега. «Песнь о море» - это вот такая же шелки, боязливое существо, в человеческой форме исключительно красивое, но брак с которой длится недолго. Ее, безусловно, можно вызвать «сев ночью на камень у воды и уронив в воду семь слезинок». Но следуя правилам божественной амнезии, падающей на любого дерзновенного сына человеческого: нельзя сообщать тайну другим, разоблачая сокровенное игры – славы и гордости ради. Первое правило шелки – никогда не говори о шелки.

Изящная красота в довольно простой графике наполняется глубиной былинной подложки - именно так же различаются молодые и древние города. За каждым именем стоит легенда, из легенд собирается Эпос, и на волнах древних были плывут герои мультфильма и его зрители.
Можно смело рекомендовать к просмотру даже тем, кто из каких-то неизвестных соображений "предпочитает только отечественную мультипликацию", и вообще, всем людям с предубеждениями насчет мультфильмов.

Просто восхитительный мультфильм!

Даже не знаю, с чем его сравнить - ничего подобного я не видела уже очень, очень давно. Захватывающая, трогательная история, сотканная из настоящих мифов и легенд Ирландии, без всяких доработок "под аудиторию", фокус-групп и тому подобной ерунды. Очень красиво нарисовано, и не только - очень красиво вообще все. Невероятная работа, очень советую посмотреть!