Фильм

Запыхавшись

Молодой французский актер по имени Бернар (Жан-Луи Тринтиньян) в каком-то клубе встречает девушку по имени Джейн (Эва Олин) и сразу в нее влюбляется. Однако первое их знакомство омрачается довольно неприятным инцидентом, который оборачивается трупом владельца этого бара. Не особо разбираясь в обстоятельствах убийства, молодые люди убегают. Бернар понимает, что девушка не виновата, да и она сама об этом твердит. Однако убедить полицию будет достаточно сложно, так как подозрение падает на нее. Остается только прятаться и пытаться найти настоящего убийцу. Они носятся по всему городу, попадая в те или иные ситуации разной степени опасности. Дело в том, что за ними теперь гоняются не только полицейские, но и какими-то бандитами в плащах, которые преследуют собственные цели. Вскоре оказывается, что девушка рассказывала своему новому знакомому не все. Но для того, чтобы разорвать круг преследования, Бернар должен совершить то, чего он никогда в своей жизни не делал.

Фильм, который мог бы быть классическим «джалло», на самом деле испытанием стиля не выдерживает, превращаясь в пустую и неатмосферную обертку, хотя и яркую по своей форме. Картина относится скорее к несколько иной выразительности и, хотя и черпает вдохновение в тех же источниках, что и канонические «джалло», но движется совсем в ином направлении, захватывая по пути множество иных итальянских жанров, которые в тот момент тоже набирали силу. Тут можно увидеть и авторский постмодернизм, и сходство с творчеством среднего периода творчества Антониони, и даже зарождающийся политический триллер. И, конечно же, не обошлось без яркого и мощного влияния французской «новой волны» и Годара в частности (все эти стилизации под нуар), что в случае с Тинто Брассом является довольно необычным обстоятельством. Впрочем, фильм совсем не характерен для его творчества – тут нет практически ни одной эротической сцены.

Смотреть фильм не так интересно, а его культурологическая составляющая не так важна. Картина больше напоминает какие-то студенческие упражнения в стиле – сумбурный и вызывающе рваный монтаж, жесткая и атональная музыка, путанный нарратив, который явно тут лишний на празднике экспериментов. Это объясняется тем, что Брасс на тот момент был только начинающим автором и еще не представлял, чем будет заниматься – до этого он снял еще два фильма, причем один из них, конечно, вестерн. Так что, попытка снять «джалло» вполне логична для начинающего итальянского режиссера. По счастью, Тинто Брасс быстро понял, что это совсем не для него, что послужило на благо как жанру, который ничего не потерял, так и самому автору.

Замороченная претензия на арт-хаус от молодого, еще не окончательно опошлившегося Тинто Брасса — той поры, когда он еще не подвизался в софт-порно и грезил о высоком искусстве. Боюсь, никто не видел этого кино. Я бы и сам его никогда не увидел, если бы не шестнадцатилетняя мечта педофила, кукольная блондинка Ева Олин (да, други, пробудился во мне недвусмысленный интерес, блеснул зрачок, зашевелились пьяные бабочки в промежности). Ева Олин - тут вам и огромные лазоревые барбиобразные глаза, и пухлые капризные губки, и молочные реки, и кисельные берега. Ой мама, где мои шестнадцать. С конкурса красоты, прямо-буквально с подиума утащили ангелоподобную Еву на съемочную площадку — один, другой, третий. Да и начали снимать, кто во что горазд. Года четыре, наверное, снимали, пока не устала она от всепроникающего света софитов и замуж не вышла — на том и кончилась ее артистическая карьера.
Ну стало быть, на дворе — представьте на секунду — 1967 год. Свингующая Европа, битлы, брюки-дудочки, левые идеи, сексуальная революция. Средь шумного бала, случайно, заприметил наш будущий Тинто в толпе вожделенных попок новую девочку-конфетку (ни много ни мало — Miss Teen International!) и дрогнуло циничное сердце порнографиста: унял легкий, в предвкушении, тремор рук, привез ее чартером в Лондон, откушал там, в соответствии со злобой дня, амфетамину да мескалину, насмотрелся в салонах актуальных Годара и Антониони, заручился поддержкой талантливого Трентиньяна, да и затеял съемки.
Сюжет? А на фига он вообще нужен, сюжет. Ева, Трентиньян — оба красивы, на ней красный виниловый плащ, на нем белый обычный — куда-то идут или едут, о чем-то ведут беседы, местами спонтанно сбрасывают плащи и исподнее, и стремительно предаются любви; в общем, радуют глаз. Вам мало? Ну, якобы по сюжету там кого-то убили. Кого-то подозревают. Загадочные мужчины в шляпах тут и там подозрительно крутятся — как бы триллер. Неважно. Куда ни плюнь, всюду богемная лондонская молодежная тусовка — продвинутая бит-музычка, модники, легкий наркотический приход. Виды Лондона — импозантные копы в шлемах, ядовито-красные автобусы в два этажа, компетентная архитектура, стильное метро. Короче, куда ни плюнь, везде искусство.
В финале блондиночка наша, обворожительная и легкая на подъем, не постеснялась, застрелила-таки Трентиньяна из дамского браунинга; за что, почему — а бог ее разберет (нахлынуло что-то!), каюсь — был слишком поглощен формой, содержание утекло сквозь пальцы. Если оно вообще было.