Фильм

Весенняя лихорадка

К китайско-французскому «артхаусу с нетрадиционной ориентацией» я решила обратиться, устав от японских якобы аналогов, появляющихся ежегодно в завидном количестве и решительно ничем не отличающихся друг от друга. В итоге я забила на все эти розовые сопли с сахаром для школьниц и понадеялась, что Лоу Йе, которому запретили снимать в родной стране, а он, однако ж, всё снимает и снимает, подойдёт к сему специфическому жанру авторского кино с большей серьёзностью. Действительно подошёл – и даже перегнул палку, при этом так и не сумев изжить сентиментальности. Но обо всём по порядку: сюжет, отмеченный Золотой Пальмовой ветвью как «лучший сценарий», базируется на любовном пятиугольнике. У её мужа роман с бизнесменом, который иногда переодевается женщиной и поёт в ночном клубе, и она нанимает безработного студента, чтобы следить за личной жизнью благоверного, а сыщик возьми да влюбись в её счастливого соперника, при том что у него, у сыщика, имеется девушка, к которой он также привязан. Ещё не запутались? Ан это не всё – в стремлении охватить «всё и сразу» режиссёр добавил к этим сложным перипетиям и суицид, и нелегальную швейную фабрику, и съёмку ручной камерой в настоящих китайских клубах, а преподать получившийся винегрет аппетитным не сумел. История сложных взаимоотношений азиатов с суровыми задумчивыми лицами безбожно растянута, раз за разом повторяет саму себя, напичкана паузами, и потому кажется, что фильм длится не 1.40, а все четыре часа. Она распадается на главы, отделённые друг от друга стихами, каждая из которых имеет своё логическое завершение, и не раз и не два зритель выдохнет с облегчением: «наконец-то всё», ан нет – впереди новый виток однообразной, пресной мыльной оперы. Создаётся впечатление, что мы подглядываем за происходящим в замочную скважину и не можем "перемотать" вперёд те моменты, когда ничего важного не происходит, а вынуждены их терпеливо пережидать. Персонажи общаются между собой преимущественно посредством sms-сообщений и телефонных звонков, поэтому «Алло» - самое часто звучащее слово, и это общение сводится к договорённостям о свиданиях или отговорках от них, поэтому самые частые декорации – открывающиеся входные двери и смятые простыни. Да, секс в «Лихорадке» - откровенный, смачный, без купюр, но его слишком много, что, пожалуй, хуже, нежели когда его бывает слишком мало; впрочем, стоит отдать должное оператору, умело прошедшемуся по грани между художественным произведением и окончательной, бесповоротной порнографией, благодаря которому при просмотре запах секса ощущается почти физически. Самым же увесистым минусом фильма мне показалась странная роль женских персонажей, с которыми никто даже не пытался поговорить – к ним относились, как к домашним животным, становящимся обузой, когда возникает серьёзное увлечение. Их треплют по загривку, оставляя в одиночестве ждать возвращения хозяина – и выбросить их жалко, и счастью они мешают, – ждут от них безусловной преданности и очень удивляются, когда они начинают бить посуду или пытаться убить. А действительно удавшийся элемент сего кина – музыка, красивая, атмосферная и медитативная, да несколько запоминающихся кадров – разноцветные кувшинки под дождём, убегающая вдоль дорога, просыпающийся город – не то Шанхай, не то Париж. Тем редким любителям, для которых романтическое зерно этой ложки мёда стоит вышеописанной бочки мёда, «Весенняя лихорадка» рекомендуется.

18.04.2010
Комментировать рецензию

В Лоу Е есть занятное свойство. Все рассуждения о его фильмах в конце концов сводятся к многочисленным закадровым скандалам и цензурным перипетиям, которые накладывает китайское правительство на самобытного бунтаря Лоу, и зачастую эти скандалы не идут на руку его фильмам, отвлекая от них внимание, и одновременно с этим, приносят многочисленные награды за творческую смелость. Стоит ли говорить, что «Весенняя лихорадка» снималась подпольно и вывозили ее на Каннский фестиваль контрабандой? Наверное стоит, но причины цензурных запретов, в числе которых показанные события площади Тянаньмынь или нелегкое положение гомосексуалистов в Китае, не исчерпывает содержание его фильмов, вернее это всего лишь провокационная оболочка, покрывающая вечные сюжеты об одиночестве вдвоем.

Чем меня покоряют его картины, так это неуловимым чувством тоски, проглядывающим через рваные сюжеты и неустойчивую камеру. Истории Лоу и целостные, и в то же время раздробленные, как и жизни его героев. В «Весенней лихорадке» — это любовный пятиугольник, два угла из которого выходят из игры еще на старте. Поддавшись весеннему ветру (оригинальное название фильма «Ночь сильного опьянения от весеннего ветра»), тому периоду, когда пробуждаются чувства и гормоны превозмогают барьеры общественной морали, в огромном городе двое мужчин находят друг друга и решают быть вместе. Жена одного из них (Ван Пина) нанимает частного детектива, тот в свою очередь также поддается захлестнувшим эмоциям, и еще одна женщина, его подружка, проигрывает торжествующему гомосексуализму. В череде интимных встреч ни на секунду на лицах влюбленных не показывается счастье. «Весенняя лихорадка» — это не история любви, это скорее история одиночества в любви и потребности в близком человеке в независимости от пола, но близость физическая вытесняет духовную, и в итоге это не только не приносит удовлетворение постоянно меняющимся участникам любовных игр, но и смертельно ранит их сердца и души.

Следует признать, что не смотря на вновь качественно переданное ощущение томления, в эпическом «Летнем дворце» характерные приемы Лоу Е смотрелись куда уместнее, хотя и здесь фрагменты близости оставляют на душе горький осадок. Вопрос лишь в том, тот ли этот случай, когда надо давать приз за лучший сценарий, если он не совсем внятен. Художественные достижения? Да. Лучшая режиссура? Да. Лучшая операторская работа? Несомненно. Ведь это каким надо быть мастером, чтобы на цифровые камеры снять настолько атмосферные и красивые кадры, когда кажется сама природа подстраивается под чувства героев и любой объект взаимодействует с персонажем, дополняя и раскрывая его образ.

Нельзя также не отметить невероятную смелость и откровенность «Весенней лихорадки», не анатомическую, а чувственную, без фальши и приукрашиваний. Здесь не то, что для Китая, для Европы снято на грани «фола», но Лоу Е умудряется не опошлять и опять же через интимные сцены, передает внутреннее состояние героев, разбавляя музыкой, точь в точь подобранной, чтобы вызвать у зрителя состояние невыразимости чувств. И невыразимость эта приводит большинство героев к плачевному концу.

Так и я сейчас не в состоянии выразить, чем же этот фильм меня не зацепил и не потряс, но тем не менее я ставлю ему высокий балл. За творческую смелость, за потрясающую поэтику, которой Лоу Е не изменяет, за роскошный эстетический визуальный ряд, за сценарий, который все же сходится в полноценную трагическую историю. И в первую очередь за художественную правдивость и неизбывное томление Лоу, для меня ставшее уже нарицательным.

Молодая девушка нанимает молодого паренька проследить за не менее молодым мужем, который тайком встречается с еще одним молодым человек и, более того, испытывает к нему глубокие чувства (что тут же нам показывают в постельной гей сцене). Сделав свое дело, детектив-любитель оказывается еще и любителем того самого человека, за которым он следил и с которым он познакомился в одном из баров, где тот по пьяной лавочке чуть не схлопотал по своей милой физиономии. Между ними развивается новая любовная связь (что тут же проиллюстрированно еще одной постельной гей сценой), даже не учитывая тот факт, что горе-детектив сам обременен отношениями с девушкой, которая тоже не очень рада новым открывшимся граням в сексуальной природе своего возлюбленного. Выстроенный любовный многоугольник того и гляди рухнет под тяжестью граней и, казалось бы, устранение одного из углов должно было бы как минимум облегчить судьбы остальных, но не тут-то было. Самоубийство одного из захваченных любовной весенней лихорадкой молодых людей сложившиеся отношения лишь только усугубляет и усложняет, хотя казалось бы куда уж. Иными словами, сюжет достойный фестивальной награды самой высочайшей пробы.
Однако, при всей неординарности, яркости и запутанности сюжета, смотреть фильм решительно тоскливо. По прошествии чуть более полутора часов, в показание хронометра верится с трудом – организм ощущает, будто прошло часа три, как минимум. И, что парадоксально, фильм не такой уж медленный сам по темпу – летит много искр, диалоги меняются многозначительным паузами и однозначными любовными сценами всех мастей, но ощущение, что все это работает вхолостую не пропадает. По стилистике все это выполнено именно в той синема верите, одновременно похожей на то, что делает «шестое поколение» китайских режиссеров и филиппинец Бриллианте Мендоза, только с более нарочитой поэтичностью и частым использование «нечестных» музыкальных номеров, часть из которых действительно принадлежит реальности (музыка клубов, песни караоке), но остальная часть вставлена режиссером искусственным путем. При всем этом, мир современного общества разобщения, одиночества и суеты, наполняют молчаливые герои позднего Гаса Ван Сента. Симбиоз культур, не иначе.
Самое удивительное, и это, наверное, и самое печальное во всех смыслах, главное, о чем интересно говорить при обсуждении этой картины – это сама фигура Лу Е, который снимет фильм у себя на родине тайком и каждый раз получает пятилетний запрет на работу. Подождет еще пять лет, снимет еще что-то, и еще пять лет получит. Так произошло и в этот раз. Казалось бы, при современном космополитизме, в том числе и кинематографическом, переезжай в другую страну и снимай себе вволю. Но не дает природа протеста, живущая внутри режиссера. Тут даже те самые стихи, на основе которых построен сценарий, были написаны Юй Дайфу, вызвавшего волну студенческих бунтов в первой половине прошлого века. С другой стороны, убери от Лу Е эту силу государственной машины, с которой он борется своим пером, пропадет и интересная изюминка, благодаря которой Лу Е всегда востребован на фестивалях, так любящих кинематографических изгоев.