Детектив, Триллер, Драма |
Георгий Шенгелия |
23 ноября 2006 |
23 ноября 2006 |
1 час 45 минут |
Высокопоставленный клерк (Шакунов), проведя ночь за сокрытием налоговых преступлений своей корпорации, возвращается домой и видит, что его жена и по совместительству начальница (Гусева) на самом деле не фригидна, а просто предпочитает менеджеров более высокого звена. В ажитации герой похищает флеш-карту с нелегальными проводками на 320 миллионов (что бы это ни значило) плюс сисадмина по фамилии Котик (Стычкин) и бежит с похищенным на берега реки Унжи, где когда-то давно был счастлив. Пока московские финансовые тузы вращают жвалами и поднимают в воздух два желтых вертолета, герой и Котик едут на дискотеку в уездный Макарьевск и спускаются по Унже на байдарке, открывая для себя другую, подлинную Россию, где воздух чист и «три сотни за барышню платить не надо».
Картины Шенгелии («Стрелец неприкаянный», «Мусорщик») всегда отличала образность речи, но «Флэш.ка» в этом плане что-то совсем уж феноменальное. Помимо любимого шенгелиевского «унести в клювике» тут произносится, например: «Мне на это [плевать], как с этого вот пентхауса». Или еще отважно озвученное Стычкиным, но, увы, так и не осуществленное в кадре обещание: «Еще немного тряски, и я превращусь в банановый дайкири». Здесь вообще много чему можно веселиться: духоискательским параллелям с «Бумером», байдарке, вырастающей в полномасштабный символ всего подлинного и неподдельного в этом мире, дурацкой этой точке, влезшей в название для пущего, по всей видимости, хай-тека, — но в отличие от аналогичных по качеству картин Кончаловского-мл. и Янковского-мл., дарящих зрителю приятное чувство умственного превосходства над автором, обилие глупостей не прибавляет фильму обаяния. Дело, наверное, в том, что Шенгелия, которому нет еще и пятидесяти, не только в прошлом неплохой режиссер, он по складу ума старомодный, советской заточки идеалист. Весь этот банковский антураж, инвалюта (которую тут меряют не чемоданами даже, а контейнерами), сам жанр триллера с поворотами и каким-никаким саспенсом для него мучительный компромисс с совестью и пошлым временем, унижение и пытка, на которую он мужественно идет стиснув зубы ради возможности донести до зрителя важную мысль. Стоит ли себя так мучить, клеймя многократно заклейменный уже мир корпоративного чистогана, — вопрос, конечно, праздный. Но когда ближе к концу отрицательный персонаж говорит, что грядет смена эпох и «байдарочники уступают место профессиональным менеджерам», — мысль в этой связи только одна: скорее бы уже, честное слово.