Фильм

Боб — прожигатель жизни

Довольно немолодой пижон с седой шевелюрой и именем Боб (Робер Дюшан), которое вот-вот уже станет именем нарицательным, шатается по городу в поисках партии в азартные игры, красивой и молодой девушки или просто веселого ночного развлечения – днем Боб предпочитает спать, город живет только ночью. В облике Боба, столь элегантно одетого и ведущего себя эстетски безупречно, сложно угадать грабителя на пенсии, но такие люди просто так от дела не уходят и вот, когда по темным и узким улочкам ползет слух, что в небольшом казино со дня на день окажется весьма уважаемая сумма денег, Боб решает тряхнуть стариной, набрать команду и ограбить владельцев игрового заведения. Но и это для него всего лишь азартная игра, только ставки по выше, но обычным одноглазым бандитом страсть Боба уже не урезонить. Фильм, который дал Годару не меньше, чем сам Годар мировому кинематографу.

Фильм, который не будь он таким беззаботным, мог бы еще чуть-чуть и оказаться на территории нуара. Или будь он потщательней сосредоточен на механике ограбления, мог бы легко прокатить за представителя «гангстерских» фильмов. Так оно, кстати, изначально и задумывалось, но Мельвилю просто не повезло со временем – сначала появился в прокате гениальный «Асфальтовые джунгли» Хьюстона, потом Жюль Дассен снял свои «Ночь и город» и «Рифифи» и Мельвиль не чувствовал себя настолько уверенно, чтобы конкурировать с такими фильмами, поэтому несколько изменил историю «Боба» и подал ее в несколько межжанровой области, выдавая аллюзии на шедевры заявленных жанров как небрежные шуточки, и заставляя вести главных героев своего фильма совсем не так, как привык к тому зритель гангстерских фильмов.

Бандиты «Боба-прожигателя» не трагичны, а скорее даже комичны. Они не вызывают ни отвращения, ни тревоги, ни известного интереса. Для них внешний облик и положение шляпы на голове гораздо важней того, чем и как закончится дело, ради которого они так расфуфырились. Они следуют своим глубоким и личным образам, схеме поведения и кодексом чести. И, понятное дело, как гангстерский фильм «Боб» не смог, да и не пытался, оказать сопротивления более сильным своим конкурентам – зрители фильм так и не полюбили. Но «Боб» сделал другое, не ясно, насколько на это рассчитывал сам Мельвиль, который указан в титрах одной фамилией. Своей наивной несовершенностью, доминированием чувством вкуса и эстетики над интригой и саспенсом, он открыл для молодых французских кинематографистов новый путь того, как можно снимать фильм.

Во многом «Боб-прожигатель» стал антидотом, противовесом тому кино, которое представил Мельвиль в своем прошлом фильме «Когда ты прочтешь это письмо», которое точно и уверенно подпадало под обидное определение «папочкино кино», которым безнаказанно пользовались бывшие журналисты «каье дю синема» и будущие легенды мирового «отор синема». Фильм выглядит нарочито «дешево», снят с огромным количеством натурных сцен на улице новым, более легким, оборудованием. Будучи человеком не молодым, он снял кино, которое должен был бы снять юноша с горящим сердцем и взглядом, и которое такие юноши вот-вот начнут снимать.

Годар, Трюффо, Шаброль не только в один голос восхищались фильмом Мельвиля, но и устраивали конкурсы, кто и как в своих лентах сделает отсылку к творчеству и фигуре самого отца «новой волны». Но для самого Жана-Пьера Мельвиля «новая волна» была своего рода игрой и он был не столь серьезен, как его более молодые последователи. Несколько фильмов спустя он отбросит всю эту авангардистскую чепуху и снова станет снимать так, как он видит свои фильмы, что, в свою очередь, не доставит удовольствия «новой волне». Но, так или иначе, именно с этого фильма можно считать, что творчество Мельвиля началось как следует.